Учебное пособие. Книга:, «Современный русский язык. Синтаксис сложного предложения. Учебное пособие См. также в других словарях

СОВРЕМЕННЫЙ РУССКИЙ ЯЗЫК

В трех частях

Введение

Фразеология

Фонетика Графика и орфография

Словообразование

Морфология

Синтаксис

Пунктуация

МОСКВА 1987

Н.М. Шанский В.В. Иванов

ВВЕДЕНИЕ

ФРАЗЕОЛОГИЯ

ФОНЕТИКА

ГРАФИКА И ^ ОРФОГРАФИЯ

Допущено Министерством просвещения СССР

в качестве учебника для студентов

педагогических		институтов
	специальности № 2101
«Русский язык		литература»

ИСП£ДВЛ Е ННOjE J1		ДОПОЛНЕННОЕ
	Удмуртская

428000, г. Ижавск ул. С -;.

ПРОСВЕЩЕНИЕ

Б Б К 8 1 . 2 P

С 56

Р е ц е н з е н т

кафедра русского языка ордена «Знак Почета» Орловского государственного педагогического института

, Просвещение, 1987 . - 192 с.

Данная книга -первая часть учебника по современному русскому языку, предназначенная для студентов факультетов русского языка и литературы. Во втором издании учебник приведен в соответствие с новой программой по современному русскому языку 1985 г. издания.

с то /поч о*7 12 -87 ББК 81.2Р

ВВЕДЕНИЕ

§ 1. Современный русский литературный язык как предмет изучения.

Курс современного русского литературного языка непосредственно связан с профессиональной подготовкой будущих учителей русского языка и литературы. Его содержание образует обобщенное описание системы современного русского литературного языка. Вместе с тем он строится таким образом, чтобы одновременно помочь студентам в овладении нормами литературной речи и навыками лингвистического анализа.

В отличие от других лингвистических дисциплин, в которых освещается история русского языка, его стилистические разновидности и диалекты, русская художественная речь, в курсе современного русского литературного языка дается только синхронная характеристика

правописания, 4) с л о в о о б р а з о в а н и е, в котором описываются морфемика и способы образования слов, и 5) г р а м м а т и к а - учение о м о р ф о л о г и и и с и н т а к с и с е.

Название курса требует разъяснения в связи с различным толкованием образующих его слов. В данном курсе изучается я з ы к, а не различные речевые формы его проявления. В нем изучается л и т е - р а т у р н ы й язык, т. е. высшая форма национального языка, которую отличает от различных диалектов, арго и просторечия нормативность и обработанность. В нем изучается р у с с к и й литературный язык, который является не только языком великого русского народа, но и средством межнационального общения всех народов Советского Союза. В нем, наконец, изучается с о в р е м е н н ы й русский литературный язык, т. е. язык, на котором говорят русские и нерусские сейчас, в данный момент, в настоящее время.

Последнее необходимо подчеркнуть потому, что под понятие «современный» нередко подводят русский литературный язык довольно широких хронологических рамок - от Пушкина до наших дней. Очевидно, что русский язык пушкинской эпохи, равно как предыдущих и последующих, своей значительной частью вошел в современный, но

вместе с тем язык, на котором мы говорим и пишем в настоящее время, нельзя отождествлять ни с пушкинским, ни даже с языком начала X X в. Самые обычные для знающих современный русский литературный язык фразы были бы, например, для Пушкина непонятными (ср. хотя бы газетные заголовки: «В Центральном Комитете КПСС», «Верность пролетарскому интернационализму», «Научный потенциал вузов», «Коммунисты и пятилетка» и т. д.).

Следовательно, под современным русским литературным языком следует понимать действительно современный язык, русский язык нашей эпохи (естественно, включая все лучшее и нужное ему из его лингвистического прошлого, в том числе, конечно, и замечательный язык Пушкина).

От русского литературного языка следует отличать язык русской художественной литературы, впитывающий в себя все богатство русской речи (как литературной, так диалектной и арготической) и выполняющий не только коммуникативные, но и эстетические функции. Именно поэтому последний не относится к системе функциональных

н ы й), а составляет особую лингвистическую сущность, возникшую как творческий сплав функциональных стилей в индивидуальном изобра- зительно-выразительном преломлении того или иного писателя.

Литературный язык существует в двух формах: п и с ь м е н н о й и у с т н о й. В последней литературная норма представлена как динамическое явление в большей мере: в ней наблюдаются нередко отклонения от установленного языкового стандарта, чаще возникают новые, еще не принятые всеми носителями языка слова и обороты.

Благодаря художественной литературе и особенно средствам массовой информации многие из ненормированных фактов устной речи становятся литературными, нормативными, правильными.

§ 2. Русский язык в кругу родственных и других языков. Русский язык входит в большую семью индоевропейских языков (от исландского до пушту), ближе к которым из всех остальных стоят угро-фин- ские языки. В этой семье он принадлежит к обширной группе славянских языков, которую составляют три подгруппы: восточная, южная и западная. К восточнославянским языкам относятся русский, украинский и белорусский, к южнославянским - болгарский, македонский, сербскохорватский и словенский, к западнославянским - польский, чешский, словацкий, верхнелужицкий и нижнелужицкий.

Родство славянских языков проявляется в близости их лексики, мсффемики, способов словообразования, синтаксических систем, регулярных фонетических соответствиях и т. д. Все это объясняется их происхождением из единого праславянского языка, распадение которого произошло в V - VI вв. н.э.

Особенно ярко родство славянских языков проявляется в словарном составе. Достаточно привести несколько примеров: русск. дар , укр. дар , бел. дар , польск. dar, чешек, dar, словацк. dar, болг. дар , сербскохорв. дар ; польск. dwa, чешек, dva, словацк. dva, болг. два , макед. два , сербскохорв. два , словенск. dva; русск. сивый , укр.

сивий , бел. сівьіу сербскохорв. сив , болг. сив , словен. siv, чешек, sivyсловацк. sivy, польск. siwy, верхнелуж. siwy; русск. бить , укр. бити в бел. б/цб, польск. Ьіс, чешек, biti, словацк. bit", болг. бия , сербско хорв. бита, словенск. biti и т. д.

Близость славянских языков в области лексики и фразеологии, словообразования, синтаксиса и стилистики объясняется не только их общим происхождением, но также тесными языковыми контактами, постоянными процессами взаимодействия и взаимообогащения. После Октября и особенно по окончании Великой Отечественной войны возросла роль русского языка, ставшего для других славянских языков источником новой общественно-политической и научной лексики и фразеологии, стимулятором новых способов словопроизводства и образных средств выражения.

§ 3. Русский язык - язык межнационального общения народов

СССР. После Октябрьской революции русский язык проделал огромный путь развития и обогащения и пережил обновление. Изменения затронули и его внешние, т. е. социальные, стороны (функции, общественную значимость, сферу употребления), и его лингвистическую сущность - внутреннее устройство как определенной знаковой системы.

Самым важным событием, касающимся русского языка как общественного явления и семиотической системы, является превращение его в процессе развития нашего многонационального социалистического государства в средство межнационального общения народов

СССР Победа ленинской национальной политики, добровольное изучение, наряду с родным языком, русского языка закономерно привели к тому, что русский язык стал языком межнационального общения и сотрудничества всех народов СССР

Русский язык превратился в могучее орудие интернациональной сплоченности советских народов, стал самым действенным средством приобщения их к лучшим достижениям отечественной и мировой культуры, стал, как предвидел В. И. Ленин, языком «братского единства» 1 советских людей, независимо от их национальной принадлежности. Как писал В. В. Виноградов, в советскую эпоху принципиально иным становится характер влияния русского языка на другие языки народов СССР: «Сходства и соответствия в языках Страны Советов, обусловленные воздействием русского языка, проявляются: 1) в расширении сферы влияния русских, особенно новых, советских выражений, в калькировании их; 2) в стремительном распространении советизмов, в их движении из одного языка в другой; 3) в освоении основного фонда интернациональной лексики через посредство русского языка; 4) вообще в усилившейся тенденции к языковой интернационализации, в особенности к советской языковой интернационализации» 2 .

В результате взаимодействия родных языков с русским формируется общий лексико-фразеологический фонд языков народов СССР,

включающий и интернациональную лексику и фразеологию, и русские

советизмы, и ставшие общесоюзными инновации 1 национальных языков, т. е. слова, в первую очередь отражающие интернациональное содержание нашей социалистической культуры. Процесс формирования общего лексико-фразеологического фонда в языках народов СССР

повлек за собой изменения в семантической и словообразовательной системах, в принципах номинации и образности и - более того - даже в грамматике и фонетике. Превращение русского языка в язык межнационального общения народов СССР резко изменило и языковую ситуацию в нашей стране, и сами языки. В условиях братской дружбы и взаимного доверия народов национальные языки развиваются на основе равноправия и взаимообогащения, и русский язык, всегда отличавшийся переимчивостью и лингвистически «открытой душой», в свою очередь вбирает в себя из других все, чем он может себя усовершенствовать. В языковой жизни Советского Союза установилось диалектическое единство национально-русского двуязычия.

Особенно важной стала роль русского языка как языка межнационального общения в связи с превращением экономики Советского Союза в единый народнохозяйственный комплекс и возникновением новой исторической общности людей - советского народа. По данным переписи населения 1979 года, русский язык является средством общения более чем для 214 миллионов советских людей. В школах всех союзных и автономных республик нерусская молодежь, наряду с родным язьь ком, с большим интересом и прилежанием изучает русский язык, язык великого русского народа, язык современной науки, техники и культуры, язык мира и дружбы.

«И в дальнейшем будут обеспечиваться свободное развитие и равноправное использование всеми гражданами СССР родных языков. В то же время овладение наряду с языком своей национальности русским языком, добровольно принятым советскими людьми в качестве средства межнационального общения, расширяет доступ к достижениям науки, техники, отечественной и мировой культуры» ?.

§ 4. Русский язык - один из мировых языков современности. Современный русский литературный язык - не только национальный язык русского народа и средство межнационального общения народов

СССР Он является также и одним из основных международных языков.

Мировое значение русского языка (одного из самых богатых, сильных и выразительных языков мира) предвидели уже К. Маркс и Ф. Энгельс.

Выдвижение русского языка в семью мировых языков началось с Великой Октябрьской социалистической революции. В связи с ростом международного авторитета Советского Союза (особенно после второй мировой войны), теми огромными достижениями, которыми ознаменовался труд нашего народа в области строительства социализма, в раз-

витии науки и техники, литературы и просвещения, русский язык в настоящее время превратился в один из мировых языков.

Кардинальные преобразования в политической и экономической сферах, бурное развитие социалистического производства, расцвет науки и техники, культуры и искусства, всемирно-историческая победа нашего народа в Великой Отечественной войне и героические дела в мирное время, принципиальные сдвиги в общественном сознании привели не только к большим изменениям в лексике и фразеологии русского языка, но и к обогащению языков многих народов нашей планеты советизмами, новыми словами и оборотами, отражающими новый уклад жизни и мировоззрение советских людей, иначе говоря - словами, рожденными Октябрем. Этот процесс отмечал уже В. И. Ленин

в 1920 г. 1 .

В словарном составе многих языков (как в виде заимствований, так и калек) содержится немало таких русских слов, как Октябрь, советский, субботник, колхоз, ударник, ленинизм, стенгазета, пятилетка,

пионер, спутник, агропром и т. д.

Тяга к изучению русского языка огромна. В наши дни он преподается более чем в 90 странах. В средних школах и высших учебных заведениях, на различных курсах, по радио и телевидению его изучают более полумиллиарда человек. За пределами нашей страны работают более 120 тысяч преподавателей русского языка. С 1967 г. много делает по распространению русского языка в мире и совершенствованию его преподавания иностранцам Международная ассоциация преподавателей русского языка и литературы (МАПРЯЛ). Особенно плодотворно и активно русский язык изучается в странах СЭВ.

Огромно значение русского языка в международной жизни. Вместе с английским, французским, испанским, арабским и китайским языками русский язык признан ООН одним из шести ее официальных языков. Он выступает в качестве одного из рабочих языков во многих международных организациях, на многих международных конгрессах, съездах и совещаниях. По данным ЮНЕСКО, на русском языке издается около половины всей научно-технической литературы и документации и 20% всей мировой книжной продукции.

			ЛИТЕРАТУРА
	В. И. О праве наций на самоопределение // Полн. собр. соч.- Т. 25.
В и н о г р а д о в			В. В. Великий русский язык.- М., 1945.
Г о р б а ч е в и ч			К. С. Нормы современного русского литературного языка.-
2-е изд., испр. и доп.- М.: Просвещение, 1981.
К о с т о м а р о в			В. Г. Русский язык среди других языков мира.- М.: Рус-
ский язык,			современном мире.- М.: Наука, 1974.

		как средство межнационального общения.- М.: Наука, 1977.

Русский язык - язык дружбы и сотрудничества народов СССР // Материалы Всесоюзной научно-теоретической конференции «Русский язык - язык дружбы и сотрудничества народов СССР».-М.: Просвещение, 1980.

Русский язык - язык межнационального общения народов СССР.- М.: Просвещение, 1976.

1 См.: Л е н и н В. И. Полн. собр. соч.- Т. 40.- С. 204-205.

Л Е К С И К А

варный состав в его современном состоянии и историческом развитии. Отдел лексикологии в курсе современного русского языка освещает современную словарную систему нашей речи, историческая лексикология русского языка - ее формирование и обогащение в связи с историей русского языка.

Объектом изучения в лексикологии являются прежде всего слова. Слова, как известно, подвергаются изучению также в морфологии и словообразовании. Однако если в морфологии и словообразовании слова оказываются средством для изучения грамматического строя и словсобразовательных моделей и правил, то в лексикологии слова изучаются с точки зрения 1) их смыслового значения, 2) места в общей системе лексики, 3) происхождения, 4) употребляемости, 5) сферы применения в процессе общения и 6) их экспрессивно-стилистического

слияния частей, лексического состава и структуры подвергаются изучению фразеологизмы.

Так как лексика в том или ином языке является не простой суммой слов, а определенной системой взаимосвязанных фактов, то лексикология предстает перед нами наукой не об отдельных словах, а о лексической системе языка в целом.

Изучение лексикологии во многом способствует овладению нормами литературного словоупотребления. Последнее имеет большое практическое значение: знание литературных норм словоупотребления позволяет избежать разнообразных ошибок, встречающихся в речевой практике, дает возможность правильно и четко, ярко и доходчиво выражать свои мысли.

В последние годы лексикология стремительно развивается и имеет уже несомненные достижения. Изучение лексики и фразеологии идет в самых различных направлениях, но самое главное, что характеризует соответствующие работы,- это исследование словарного состава как динамической номинативной с и с т е м ы, в которой слова всег- да выступают в качестве определенных связанных друг с другом раз-

Books"/>

Настоящее учебное пособие является одним из серии пособий по курсу Современный русский язык, выпускаемых издательством для филологических факультетов педагогических институтов. В книге рассматриваются различные типы сложных предложений, при этом в основу кладется структура и семантика моделей. В пособие также включены разделы: Сложные формы организации монологической и диалогической речи, Способы передачи чужой речи, Русская пунктуация. Общие сведения. Краткая история разработки русской пунктуации. (Наиболее трудные случаи употребления знаков препинания объясняются при рассмотрении отдельных типов сложных предложений.

Издательство: " " (1969)

Другие книги схожей тематики:

Описание	Год	Цена	Тип книги
Основная задача учебного пособия – сформировать лингвистическую компетенцию в сфере синтаксиса сложного предложения. Акцентируя особое внимание на функциональной ориентацииэтой языковой единицы, ее… - Флинта,	2016	524	бумажная книга
- ФЛИНТА, электронная книга	2013	160	электронная книга
Основная задача учебного пособия - сформировать лингвистическую компетенцию в сфере синтаксиса сложного предложения, акцентируя особое внимание на функциональной ориентации этой языковой единицы, ее… - Флинта, (формат: 60x88/16, 232 стр.)	2013	671	бумажная книга
Книга представляет собой вторую часть теоретического вузовского курса синтаксиса современного русского языка. Кроме характеристики всех основных типов сложных предложений, пособие включает разделы… - ФЛИНТА, электронная книга	2018	160	электронная книга

См. также в других словарях:

СОВРЕМЕННЫЙ РУССКИЙ ЯЗЫК - СОВРЕМЕННЫЙ РУССКИЙ ЯЗЫК. Ведущая научная дисциплина в подготовке филологов русистов; задача курса – научное описание русского литературного языка на современном этапе его развития. Содержанием курса являются: 1) звуковая структура слова… …

современный русский язык - 1) язык от А. Пушкина до наших дней (широкое понимание значения слова современный); 2) язык середины – второй половины ХХ века (узкое понимание значения терминолексемы современный, предложенное М.В. Пановым) …

РУССКИЙ ЯЗЫК - Язык русской нации, государственный язык Российской Федерации, язык межнационального общения народов, живущих в России*, СНГ и других странах, входивших в состав Советского Союза*; занимает пятое место в мире по абсолютному числу владеющих им,… … Лингвострановедческий словарь Русская история

РУССКИЙ ЯЗЫК - РУССКИЙ ЯЗЫК. 1. Язык русской нации (более 140 млн носителей, свыше 250 млн говорящих на русском языке), средство межнационального общения народов России, принадлежит к числу наиболее распространенных языков мира. Один из шести официальных и… … Новый словарь методических терминов и понятий (теория и практика обучения языкам)

Русский язык

Русский язык - I Русский язык язык русской нации, средство межнационального общения народов СССР, принадлежит к числу наиболее распространённых языков мира. Один из официальных и рабочих языков ООН. Число говорящих на Р. я. в СССР свыше 183 млн. чел.… … Большая советская энциклопедия

современный русский литературный язык - Общеобязательный, закрепленный в употреблении, как принято говорить, образцовый, язык письменности, науки, культуры, художественной литературы, образования. По мнению А.А. Шахматова, русский литературный язык сложился на основе живого народного… … Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило

ОСНОВНАЯ ЛИТЕРАТУРА
Грамматика русского языка.- М., 1954, 1960.- Т. II (Синтаксис) -Ч. I и Ч. Грамматика современного литературного языка.- М. 1970.
Русская грамматика.- М. 1980.- Т. II (Синтаксис).
Ковтунова И. И. Современный русский язык. Порядок слов и актуальное членение предложения.- М., 1976.
Крючков С. Е., Максимов J1. Ю. Современный русский язык. Синтаксис сложного предложения.- М., 1977.
Шапиро А. Б. Современный русский язык: Пунктуация.- М., 1974.
Бархударов С. Г., Крючков С. Е. Максимов Л. Ю. Чешко Л. А.
Русский язык: Учебник для 7-8 классов.- М., 1985.
Русский язык в 7-8 классах / Под ред. В. В. Бабайцевой.- М. 1977.
ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА Словосочетание
Прокопович Н. Н. Словосочетание в современном русском языке.- М., 1966. Скобликова Е. С. Согласование и управление в русском языке.- М., 1971.
Шведова Н. Ю. Активные процессы в современном русском синтаксисе (словосочетание) - М., 1966.
Простое предложение
Арутюнова И. Д. Предложение и его смысл.- М. 1976.
Бабайцева В. В. Односоставные предложения в современном русском языке,-М., 1968.
Золотова Г А. Очерк функционального синтаксиса русского языка.- М., 1973. Лаптева О. А. Русский разговорный синтаксис.- М., 1976.
Лекант П. А. Типы и формы сказуемого в современном русском языке".- М., 1976. Ломтев Т П. Основы синтаксиса современного русского языка.- М., 1958. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении.- М., 1956.
Шмелев Д. Н. Синтаксическая членимость высказывания в современном русском языке.- М., 1976.
Сложное предложение
Белошапкова В. А. Сложное предложение в современном русском языке.- М., 1967. Валимова Г В. Функциональные типы сложного предложения в современном русском языке.- Ростов н/Д., 1967 Формановская Н. И. Стилистика сложного предложения.- М., 1978.
Ширяев Е. Н. Бессоюзное сложное предложение в современном русском языке. М., 1986.
Способы передачи чужой речи
Ковтунова И. И. Несобственно-прямая речь в современном" русском литературном языке Ц Рус. яз. в школе.- 1953.- № 2.
Кодухов В. И. Прямая и косвенная речь.- Л., 1957.
Чумаков Г М. Синтаксис конструкций с чужой речью.- Киев, 1975.
Ширяев Е. Н. Реплика диалога как предложения Ц Рус. яз. в школе.- 1966.- № 6.
Сложные формы организации монологической и диалогической речи
Лосева Л. М. Как строится текст.- М. 1980.
Солганик Г. Я. Синтаксическая стилистика. (Сложное синтаксическое целое).-М., 1973. ,
Шапиро А. Б. О периодической форме речи Ц Рус. яз. в школе.- 1951.-№ 1.
Пунктуация
Блинов Г И. Методика пунктуации в школе.- М., 1978.
Былинский К. И., Розенталь Д. Э. Трудные случаи пунктуации.- М., 1959. Волгина Н. С. Русская пунктуация: Принципы и назначение.- М., 1979.
Правила русской орфографии и пунктуации.- М., 1956.

Еще по теме ЛИТЕРАТУРА:

Введение. Пути становления русской литературы XVIII века и формирование ее национального своеобразия
Заключение. Литературные традиции XVIII столетия и русская литература XIX века
Советская литература всегда была ареной острой идеологической борьбы, объектом яростных атак антикоммунистов. Какие направления этой борьбы наиболее актуальны сегодня?

Итак, сложноподчиненные предложения с придаточными приместоименными характеризуются специфическими особенностями формальной организации, выполняют функцию раскрытия и конкретизации содержания соотносительного слова. Эти предложения образуют особый тип СПП нерасчлененной структуры, служащий для выражения различных качественно-определительных и релятивных смысловых отношений благодаря своеобразному взаимодействию в них средств синтаксической связи, что и необходимо учитывать при их классификации и структурно-семантической характеристике.

ЛИТЕРАТУРА

1. Вабайцева, В. В., Чеснокова, Л. Д. Русский язык: Теория: учеб. для 5-9 кл. общеобразоват. учеб. заведений. – М.: Просвещение, 1992. – С. 222-223; Русский язык: учеб. для 9 кл. обшеобразоват. учреждений / , . – М.: Просвещение. – 2000. – С. 30-36; Русский язык. учеб. для 9 кл. обшеобразоват. учреждений / , : под ред. , . – М.: Дрофа, 1999. – С. 100-104.

2. Белошапкова, В. А. Сложное предложение в современном русском языке : Некоторые вопросы теории / . – М.: Просвещение. 1967. – С. 123; Она же. Современный русский язык: учеб. для филол. спец. ун-тов / Под ред. . – М.: Высш. шк., 1989. – С. 758-763; Крючков, С. Е., Максимов, русский язык. Синтаксис сложного предложения: учеб. пособие для студентов пед. ин-тов. – М.: Просвещение. 1977. – С. 39-44: 71-84: Бабайцева, В. В., Максимов, . соч. – С: 197-202.

3. Белошапкова, В. А. Типы местоименно-соотносительных предложений // Современный русский язык: учеб. для филол. спец. ун-тов. – С. 761.

4. Указ. соч. – С. 321-323.

5. Грамматика современного русского литературного языка, - М.: Наука, 1970. – С. 683-694: Современный русский язык: учеб. для филол. спец. ун-тов / , и др.: под ред. . – М.: Высш. шк.. 1989. – С, 758-763.

6. Максимов, Л. Ю. Сложноподчиненные предложения с приместоименной частью // Современный русский язык: Учебник. – Ч. 3. – С. 197.

7. Русская грамматика. – М.: Наука, 1980. – Т. 2. Синтаксис. – С. 501.

8. Русский язык: учеб. для 9 кл. общеобразоват. учреждений / С. Г Баркударов, . . – С. 15.

9. Современный русский литературный язык: Учебник / , и др.: под ред. . – М.: Высш. щк., 2001. – С. 395.

10. Современный русский литературный язык: учебное пособие /Под ред. , – Л.: Просвещение. 1981. – С. 533-535.

11. Современный русский язык / Под ред. – М.: Высш. шк.. – С. 629: Валгина Н. С, Синтаксис современного русского языка / . – М.: Агар, 2000. – С. 323.

12. Современный русский язык: Учебник: Ч. З. – Синтаксис. Пункуация / , – М.: Просвещение, 1987. – С. 200-202; Современный русский язык: Учебник: Фонетика. Лексикология. Словробразование. Морфология. Синтаксис / , и др.; под общ. ред. . – СПб.: Изд-во «Лань», 2001. – С. 787-789.

БЕССОЮЗНОЕ СЛОЖНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
В КУРСЕ СОВРЕМЕННОГО РУССКОГО ЯЗЫКА

1. Вопрос о статусе бессоюзного сложного предложения как особого типа сложного предложения.

2. Принципы классификации бессоюзных сложных предложений (БСП).

3. Роль интонации в формальной организации БСП.

4. Виды бессоюзных сложных предложений и их структурно-семантическая характеристика.

Острота проблемы бессоюзного сложного предложения (БСП) в настоящее время совершенно очевидна. Его “грамматический паспорт” до сих пор не расписан, в освещении присущих ему синтаксических категорий много неясностей и противоречий. Не случайно в последней академической “Русской грамматике” ему отказано даже “в прописке” в системе сложных предложений. Бессоюзные сложные предложения “выведены” за ее пределы. Вместо них в «Русской грамматике” рассматриваются так называемые бессоюзные соединения (сочетания) предложений как “особые синтаксические образования, в большей или меньшей степени соотносительные со сложными предложениями, но отличающиеся от них отсутствием союзной и местоименной связи между частями” (1).

Даже те лингвисты, которые признают бессоюзное сложное предложение как особую единицу синтаксического уровня языка , по-разному описывают его природу. Более того, одни и те же бессоюзные конструкции квалифицируются ими весьма разноречиво. Так, например, предложение типа Враг мог ударить с фланга, это было ясно всем (Ю. Бондарев) определяет как БСП закрытой типизированной структуры с анафорическим элементом, – БСП со структурно-обусловленными частями, - с распространительно-присоединительным значением, – предложение подключения-распространения, – БСП с отношениями свернутого тождества (2-6).

Обо всем этом приходится говорить студентам-филологам на первой же лекции по данной теме, преследуя, впрочем, несколько дидактических целей: во-первых, неразработанность проблемы бессоюзного сложного предложения в русистике побуждает учащихся внимательнее прислушиваться в дальнейшем к концептуальным положением, излагаемым самим преподавателем; во-вторых, для более сильных, пытливых студентов (они есть в любой аудитории) это может послужить толчком, импульсом к самостоятельным творческим поискам путей и способов решения данной проблемы; в-третьих, именно благодаря акцентированию внимания слушателей в начале изложения лекционного материала на спорных вопросах в анализе конкретных языковых фактов можно по-настоящему заинтересовать их изучаемой темой. Желательно и полезно, в частности, спросить студентов, как бы они разобрали и охарактеризовали выше приведенный пример. Опыт показывает, что большинство из них затрудняется сразу же дать правильный ответ на поставленный вопрос, поскольку для этого им не хватает знаний. Но создаваемая таким образом проблемная ситуация склоняет студентов к поиску путей верного решения лингвистической задачи. Со временем, изучив литературу по теме, они смогут выяснить, что указанная выше фраза представляет собой не что иное, как БСП с присоединительным значением: она синонимична, например, сложноподчиненному предложению с присоединительной предикативной частью (Враг мой ударить с фланга, что было ясно всем).

Есть еще одно обстоятельство, способствующее повышению интереса студентов – будущих учителей-русистов – к изучаемой теме. Речь идет об особенностях ее преподавания в общеобразовательной школе. Авторы действующих учебников по русскому языку, очевидно, полагая, что в современной лингвистике нет концепции бессоюзного сложного предложения, на которую можно надежно опереться в школьном обучении, подменяют, собственно, его изучение работой над правилами постановки в нем тех или иных знаков препинания (запятой, точки с запятой, двоеточия и тире). Насколько оправдан такой подход в обучении бессоюзным конструкциям? Можно ли всерьез рассчитывать на то, что, не зная формально-грамматической устроенности этих конструкций, не различая, в сущности, характера и роли в них интонации и не представляя четко смысловых между их частями, школьники научатся верному выбору пунктуационных знаков? Естественно, эти вопросы на первой лекции остаются открытыми, но к ним следует обращаться, по крайней мере, на завершающем этапе изучения темы (7).

Небезинтересным для студентов может оказаться краткий экскурс в историю вопроса, если внимание обучаемых сосредоточить на тех критериях систематизации бессоюзных сложных предложений, которые лингвисты избрали при их группировке, и обнаружить «рациональное зерно» в каждой из синтаксических теорий для совершенствования практических навыков анализа полипредикативных структур и умения пользоваться ими в собственной речи.

Проблема классификации бессоюзных сложных предложений в русистике решалась и зависимости от определенного понимания природы этих конструкций. До середины ХХ века эти предложения не рассматривались как особая коммуникативная синтаксическая единица. Их считали лишь речевыми реализациями я союзных предложений. Поэтому, собственно, и не вставал вопрос об их классификации и отпадала необходимость в специальном изучении структуры бессоюзных сложных предложений. Они уподоблялись либо сложносочиненным предложениям, либо сложноподчиненным. Синтаксисты занимались в основном подстановкой в них подходящего по смыслу союза – то сочинительного, то подчинительного, ср: 1) Я был озлоблен, он угрюм () – Я был озлоблен, а он угрюм. 2) Ах, обмануть меня не трудно: я сам обманываться рад () – Ах, обмануть меня не трудно: так как я сам обманываться рад.

Распределение бессоюзных сложных предложений по тем же классификационным рубрикам, что и союзных, в соответствии с делением их на сложноподчиненные и сложносочиненные предложения, не было плодотворным, поскольку это не способствовало раскрытию сущностных характеристик бессоюзных конструкций. Только после трудов, считавшего бессоюзное сложное предложение особым подклассом сложного предложения, противопоставляющимся союзному, в значительной мере изолированным от последнего, возникла необходимость в ином решении проблемы классификации БСП (8).

Вместо противопоставления сочинительной / подчинительной связи вводит другое противопоставление бессоюзных сложных предложений – однородного и неоднородного состава, устанавливаемое на логико-семантических основаниях. Синтаксическое значение однородности как “одинаковое отношение к тому целому, которое выражают части предложения”, например, в конструкциях с перечисленными и сопоставительными смысловыми отношениями: Катятся ядра, свищут пули, нависли хладные штыки (). Ты богат, я очень беден, ты прозаик, я поэт () “Бессоюзные сложные предложения неоднородного состава выражают ту или иную зависимость друг от друга составляющих их предложений” (9). Сюда относятся, в частности, БСП с отношениями обусловленности (Не хочешь – не ходи) и пояснения (Я н е пойду: некогда; Вижу: лес кончился).

Классификация, предложенная, внутренне непротиворечива и охватывает почти весь круг языковых фактов. Поскольку она основана на семантических критериях, исследователи в дальнейшем упор делали на выяснение особенностей формально-грамматической устроенности бессоюзных сложных предложений и уточнении смысловых отношений между их частями: различие БСП открытой и закрытой структуры (), определение синтаксической формы БСП и роли интонации, активизирующей смысловые отношения, заложенные в лексико-семантическом содержании предикативных конструкций (), исследование структурной, смысловой и коммуникативной стороны БСП с учетом формальной и / или семантической завершенности одной из частей () (10-12).

Исключительно велика роль интонации в формально грамматической организации бессоюзных сложных предложений. Еще отмечал, что в них интонация принимает на себе те же функции, которые в союзных предложениях выполняют союзные средства. Поэтому можно установить “ряд интонаций, абсолютно тождественных с отдельными группами союзов” (13). К числу таких интонаций он относит, например, объяснительную в предложениях типа Сержусь я на самого себя: сам кругом виноват (), совершенно идентичную по значению причинным союзам (потому что, так как и т. д.) и являющуюся, в сущности, их заместительницей. В то же время, будучи тонким знатоком языка, не мог не заметить, что интонация не полностью соотносится с тем или иным союзом. Есть бессоюзные конструкции с недифференцированными отношениями, обладающие одной и той же интонационной структурой, но соотносящееся с различными союзами.

Рассмотрим один пример: Подул ветер – стало холодно. В построении этого бессоюзного сложного предложения существенную роль играет интонация обусловленности, характеризующаяся сильным подъемом голоса на логически ударяемом слове первой части, значительной паузой между частями и ровным произнесением второй части. Она может соотноситься с несколькими союзами, ср.: Так как подул ветер, стало холодно; Подул ветер, так что стало холодно – причинно-следственное значение; Когда подул ветер, стало холодно – временное значение; Подул ветер, и стало холодно – значение результативности или причинной обусловленности.

Именно неопределенность, диффузность смысловых отношений между частями подобных бессоюзных конструкций побудила некоторых исследователей отказаться от интонации как критерия систематизации БСП. С этим, на наш взгляд, нельзя согласиться. И вот почему: во-первых, при классификации союзных сложных предложений во внимание берется прежде всего характер союзов (сочинительных, подчинительных) как основных средств сплочения их частей, но наряду с другими средствами синтаксической связи (интонацией, соотносительными словами, порядком частей, соотношениям форм сказуемых, структурным параллелизмом, типизированными лексическимиэлементами), так что при группировке бессоюзных сложных предложений тоже нужно брать за основу одно, главное средство объединения их частей, а именно интонацию, которая не сама по себе, но в комплексе с другими средствами синтаксической связи способна выражать те или иные смысловые отношения. Например, в предложении: Я знаю: в вашем сердце есть и гордость и прямая честь (А. Пушкин) ведущим средством выражения его грамматического значения (объектно-изъяснительных смысловых отношений) выступает, помимо наличия опорного слова с изъяснительной семантикой в первой части, порядка следования простых предложений в составе сложного (негибкая структура), соотношения форм сказуемых, предупредительно-объяснительная интонация, характеризующаяся поведением тона в конце первой части, разъясняющая часть, которая произносится спокойным, несколько более низким тоном.

Во-вторых, интонация как явление многомерное выполняет несколько функций. Так, фразовая интонация, для которой существенны мелодика, ударение, пауза, “обладает тремя лингвистическими функциями: функцией членения (через оформление), функцией связи и функцией передачи смысловых отношений” (15). Причем, как и союзы, интонация того или ионного типа может участвовать в формальной организации бессоюзных конструкций имеющих несколько значений в зависимости от лексико-семантического содержания их частей. С этим явлением учащиеся сталкиваются уже при анализе сложносочиненных предложений с союзом и который, выражая “чистую идею соединения” (), употребляется в различных по смыслу структурах, ср.: Глаза ее заискрились, и щеки запылали (А. Чехов) – отношения одновременности происходивших явлений; Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук (Л. Толстой) – отношения временной последовательности; В еловых шишках много смолы, и поэтому они весят гораздо больше сосновых (К. Паустовский) – причинно-следственные отношения; Говорите кратко, просто, как Чехов или Бунин в его последних вещах, и вы добьетесь желаемого впечатления (М. Горький) – условно-следственные отношения и пр. То же самое можно сказать о том или ином типе интонации БСП. Так, перечислительная интонация облекает сложное целое, выражающее отношения одновременности или последовательности происходящих явлений: Поет море, гудит город, ярко светит солнце (М. Горький); Ростепель держалась до Михайлова дня, потом даванул мороз, вывалил снег… (М. Шолохов). Следовательно, способность союзов или интонационных структур употребляться в различных по смыслу предложениях не означает, что они не могут лечь в основу классификации полипредикативных конструкций.
Неопределенность, размытость семантики некоторых бессоюзных сложных предложений может быть снята тремя способами: либо преобразованием, трансформацией внутренней формы предложения (включением в его состав грамматикализованных средств, более четким интонационным оформлением), либо подбором синонимичных союзных конструкций, либо выявлением особенностей словесного окружения, контекста. Так, при определении уступительно-противительных отношений, характерных для бессоюзных сложных предложений типа У Михайлы от обиды затрепетали ноздри – все же сломил себя, униженно стал благодарить за науку () полезно сопоставить их с конструкциями с двойным союзом хотя … но (Хотя у Михайлы от обиды затрепетали ноздри, но все же сломил себя, униженно стал благодарить за науку). Включение бессоюзных сложных предложений недифференцированными отношениями в более широкий контекст позволяет уточнить эти отношения, ср.: К ажется, мы озябли. Подул ветер – стало холодно (причинная обусловленность описываемых событий). Или: Когда мы начали зябнуть? Подул ветер – стало холодно (темпоральные отношения).

Итак, в качестве критерия классификации бессоюзных сложных предложений следует принять интонацию. На слух легко различаются, по крайней мере, пять типов интонации: перечислительная (По водам скользят гондолы, искры брызжут под веслом, звуки нежной баркаролы веют легким ветерком) (И. Козлов); сопоставительная (Без солнышка нельзя пробыть, без милого нельзя прожить (посл.); предупредительно-объяснительная (Богатство – вода: пришла и ушла) (посл.); присоединительная (Не везет парню – впрочем, речь не о том) (М. Алексеев).

При изучении перечисленных, сопоставительных, пояснительных, обусловленных, присоединительных БСП очень важно сопоставление их с синонимичными союзными конструкциями (16), что помогает студентам не только четче выявлять выражаемые ими отношения, но пользоваться ими в разнотипных связных высказываниях. Более того, умение подбирать к БСП синтаксические синонимы способствует совершенствованию у учащихся правописных навыков. Усвоив структурно-семантические особенности бессоюзных сложных предложений указанных типов, они иными глазами посмотрят на правила постановки в них знаков препинания, заученные студентами на занятиях по практическому курсу русского языка, тем более что эти правила в вузовских и школьных пособиях, да и в справочниках по пунктуации, сформулированы не столь корректно. Так, например, отмечается, что двоеточие в бессоюзном сложном предложении ставится в четырех случаях, если (I) вторая часть поясняет, разъясняет первую т. е. раскрывает ее содержание (можно вставить между частями союз а именно): Деревья словно плакали: с ветвей на землю все время падали крупные капли: (В. Арсентьев) (2) вторая часть БСП указывает основание, причину того, о чем говорится в его первой части (между частями можно вставить союзы так как, потому что): Птиц не было слышно: они не поют в часы зноя (И. Тургенев); (З) вторая часть дополняет смысл первой, распространяя один из ее членов (обычно сказуемое) (можно вставить союзы что, чтобы): Вдруг я чувствую: кто-то берет меня за плечо и толкает (И. Тургенев); (4) вторая часть представляет собой прямой вопрос: (В. Панова).

Опыт показывает, что учащиеся без особых трудностей справляются с пунктуационным оформлением БСП в первых двух случаях. Но им нелегко дается осмысление последних двух условий постановки двоеточия в бессоюзных конструкциях. Дело в том, что правило, ориентирующее на дополнение или распространение глагола-сказуемого первого простого предложения БСП, не охватывает всех языковых фактов. В добавочном разъяснении нуждаются не только глаголы, но и существительные (Прошел слух: свадьбу его назначили на пасху) прилагательные (Мы рады: наши победили) , слова категории состояния, (Очень жаль: гости опаздывают). Раскрытия и конкретизации своего содержания требуют также и анафорические местоименные слова первой части БСП (Удивительно вот что: я не испытываю никакого волнения) (Ю. Трифонов). Обобщая все эти случаи, можно сказать, что двоеточие ставится в бессоюзном сложном предложении типизированной структуры, в первой части которого имеются слова, нуждающиеся в непременном распространении и конкретизации своего содержания.

Что касается четвертого условия, при котором соблюдается норма постановки двоеточия в БСП, то оно требует особого рассмотрения в соответствии с выдвигаемым нами методическим принципом комплексного подхода к пунктуационному оформлению синтаксических конструкций. Речь идет о взаимодействий знаков препинания, когда они функционируют в комплексе: выбор одного из них обуславливает появление на письме другого.

Обратимся к приведенному выше примеру: Сережа подумал: когда это будет? Содержание этого высказывания можно передать иначе, а именно сложноподчиненным предложением с придаточным, изъяснительным, обозначающим косвенный вопрос: Сережа подумал, когда это будет. Есть и третий вариант пунктуационного оформления данного высказывания – в виде предложения с прямой речью: Сережа подумал: «Когда это будет?» Знаки препинания в указанных синтаксических построениях выполняют свою роль в зависимости от их типов: в бессоюзном сложном предложении используются после первой части двоеточие, после второй – вопросительный знак; в сложноподчиненном предложении главная часть отделяется от придаточной запятой, а само предложение в целом – точкой; в предложении с прямой речью употребляется во взаимосвязи сразу три знака препинания: двоеточие, вопросительный знак и кавычки.

В заключение отметим: несмотря на то, что теория бессоюзного сложного предложения в современной русистике разработана недостаточно, оно представляется, несомненно, весьма привлекательным и благодатным материалом для развития лингвистических и речемыслительных способностей учащихся.

ЛИТЕРАТУРА

1. Русская грамматика : В 2 т. – Т. 2. Синтаксис. – М.: Наука, 1980. – С.6З4.

2. Белошапкова, В. А. Бессоюзные предложения // Грамматика современного русского литературного языка. – М.: Наука, 1970. – С.7З6-737; Современный русский язык: учеб. для филол. спец. ун-тов / , в др.; под ред. ; 2-е изд., испр. и доп. М.: Высш. шк., 1989. – С.766-768.

3. Валгина, Н. С. Синтаксис современного русского языка: Изд-е 2-е: учебник для вузов / . – М.: Высш. шк. С.364-365.

4. Крючков, С. Е. , Максимов, русский язык. Синтаксис сложного предложения: учеб. пособие для студ. пед. ин-тов. Изд. 2-е, перераб. – М.: Просвещение, 1977. – С.137-1З8; Современный русский язык: учеб. для студ. пед. ин-тов.: В 3-х ч. Ч. 3. Синтаксис. Пунктуация / , . 2-е изд., перераб. – М.: Просвещение, 1987. – С.224-228.

5. Холодов, Н. Н. Сложное предложение // Современный русский литературный язык: учеб. для филол. спец. пед. ин-тов / , и др.; под ред. . 2-е изд., испр.
М.: Высш. шк., 1988. – С.387.

6. Ширяев, Е. Н. Бессоюзное сложное предложение в современном русском языке / . – М.: Наука, – 1986. – С.82 и след.

7. Группировка учебного материала по знакам препинания, как свидетельствует опыт, не столь безукоризненна и создает ряд неудобств: при таком подходе нередко упускаются из виду структурно-семантические свойства изучаемых конструкций, вследствие чего учащиеся не улавливают зависимость пунктуационного оформления бессоюзного сложного предложения от его грамматического значения и соответствующего ритмомелодического рисунка фразы. См. об этом подробнее в нашей работе: Анисимов синтаксиса русского языка в чувашской школе: метод. пособие для учителей. – Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1981. – С.219-222.

8. Поспелов, Н. С. О грамматической природе и принципах классификации бессоюзных сложных предложений // Вопросы синтаксиса современного.

Типичные ошибки студентов-филологов

в анализе усложненных и смешанных многочленов

1. Из опыта проведения спецсеминара «Трудные случаи анализа многочленных сложных предложений в вузе и школе».

2. Наиболее распространенные и устойчивые ошибки учащихся в анализе полипредикативных конструкций.

Тридцатипятилетний опыт проведения на факультете русской филологии Чувашск ого государственного педагогического университета имени спецсеминаров «Трудные случаи грамматического разбора в вузе и школе», «Комплексный анализ текста» показывает, что будущие учителя-словесники испытывают значительные трудности при составлении графических схем и синтаксической характеристике многочленов, т. е. сложных предложений, состоящих из трех и более предикативных частей.

Эти трудности обусловлены многими факторами. Одна из причин заключается в том, что в школе уделяется слишком мало внимания синтаксическому разбору разнотипных сложных предложений. Данный вид грамматического разбора практикуется, собственно, только на завершающей стадии изучения темы «Сложное предложение» в 9 классе .

С огорчением приходится констатировать, что действующей стабильной программой по русскому языку для русских школ не предусмотрено изучение синтаксиса сложного предложения в 10 – 11 классах . Это обстоятельство приводит к тому, что у учащихся ослабевают или полностью исчезают приобретенные в 9 классе навыки анализа как сложноподчиненных предложений с несколькими придаточными, так и сложных предложений с различными видами связи между частями.

Что касается нерусских (в том числе и чувашских) школ, то учебная программа для них по данному предмету предусматривает изучение синтаксиса сложного предложения в 11 классе, но с ориентацией на стилистику, т. е. с учетом особенностей функционирования полипредикативных конструкций в разных стилях речи . Этот факт, естественно, благоприятствует усвоению учащимися-билингвами закономерностей употребления двучастных и многочастных сложных предложений. Однако, как свидетельствуют результаты социолингвометодического обследования сельских школ республики, большинство из выпускников этих школ (93 %) не умеют составлять схемы таких синтаксических построений, потому что на уроках русского языка не придают должного значения данному виду грамматического разбора.

Слабая школьная подготовка, к сожалению, сказывается на всем протяжении обучения студентов в вузе, тем более что на занятиях по практикуму русского языка и при изучении разделов курса современного русского языка («Фонетика. Фонология. Орфоэпия. Графика. Орфография», «Лексика и фразеология», «Морфемика и словообразование », «Морфология», «Синтаксис простого предложения») они недостаточно упражняются в анализе многочленов. Следовательно, налицо противоречие между необходимостью формирования у будущих-учителей прочных и гибких навыков анализа сложноподчиненных предложений (СПП) усложненного типа с последовательным, однородным, неоднородным и параллельным подчинением придаточных и многочленных сложных предложений (МЧСП) смешанной конструкции (с бессоюзием и сочинением, бессоюзием и подчинением, сочинением и подчинением и т. д.), с одной стороны, и неразработанностью данной проблемы в лингвометодике – с другой. Снять это противоречие позволяет реализация системного подхода в обучении полипредикативным конструкциям, предполагающего разработку циклов упражнений, направленных на выработку у учащихся навыков разбора многочастных сложных предложений разной конфигурации на всех этапах преподавания русского языка в школе и вузе, а для выпускников педуниверситета – введение в учебный план упомянутых выше спецсеминаров.

Четкой организации этих семинаров способствуют установление основных трудностей учащихся в анализе многочленов, определение регулярности, частотности и устойчивости выявленных синтаксических ошибок, обоснование путей и способов предупреждения и преодоления этих ошибок .

Проблема классификации ошибок учащихся в анализе многочленов до сих пор не решена ни в школьной, ни в вузовской методике преподавания русского языка. Наша типология ошибок в анализе многочленов строится, главным образом, с учетом степени их распространенности и устойчивости при синтаксическом разборе подобных конструкций.

Как показывает практика, наиболее частотной является ошибка учащихся в разграничении предикативных частей. Это обусловлено прежде всего несовершенством методики обучения синтаксису простого предложения как в школе, так и в вузе. Недостаток данной методики мы видим, в частности, в том, что еще с начальных классов школьников приучают определять грамматическую основу двусоставного предложения, находя сперва подлежащее (о чем говорится в предложении), а не сказуемое. Методически же более приемлемым и целесообразным представляется иной способ определения главных членов предложения: сначала нужно найти сказуемое, затем поставить к нему вопрос подлежащего что? или кто? и назвать грамматическую основу предложения. Традиционный подход в определении главных членов двусоставного простого предложения обусловлен двувершинной теорией предложения, перенесенной из лингвистики в методику преподавания языка. Согласно этой теории основным, независимым членом предложения является подлежащее (о чем говорится в предложении?), а не сказуемое. Между тем, как убеждает нас практика синтаксического анализа многочленов в школе и вузе, бóльшую объяснительную силу имеет другая теория – вербоцентическая, которая отстаивает идею, что ядром, организующим центром предложения является глагол-сказуемое. Именно сказуемое выстраивает вокруг себя в шеренгу зависимые от него члены предложения и определяет синтаксическую позицию самого подлежащего, которое координирует с ним и согласуется в числе, лице, в единственном числе – и в роде .Ср.: Дорога вышла из леса в поле. Невидимые жаворонки тотчас запели над рожью. (К. Паустовский.) В первом предложении простое глагольное сказуемое вышла ; что вышло ? дорога вышла – это главные члены предложения; вышла откуда? из леса ; вышла куда? в поле . Во втором простом предложении сказуемое запели ; кто запел? жаворонки запели – это грамматическая основа предложения; запели когда? тотчас ; запели где? над рожью …

Ошибки в определении границ простых предложений в составе сложного вызваны и тем, что учащиеся затрудняются в распознавании осложняющих эти предложения элементов: однородных и обособленных членов, вводных и вставных конструкций. Особенно часто ошибаются обучаемые в разграничении предикативных частей, осложненных однородными сказуемыми, расположенными дистантно. Они предполагают, что имеют дело с контекстуально-неполными предложениями: «подлежащее опущено, но его можно восстановить из контекста». Так, например, большинство студентов 5 курса (93%) ошиблись в выделении первой предикативной части в следующем многочлене: Испытывая чувство легкости и счастья от того, что тетка Аглая жива и что он ее увидит, Володя даже глаза закрыл, чтобы сосредоточиться на том, как именно это произойдет, а когда точно представил себе Аглаю, с ее румянцем на скулах, с притушенным блеском черных, чуть раскосых глаз, когда почти послышался ему ее голос и он вновь взглянул перед собой на улицу, то вдруг узнал Постникова: очень выбритый, подтянутый, в старых бриджах и начищенных до блеска хромовых сапогах, в кителе военного покроя, Иван Дмитриевич своими льдистыми, холодно-проницательными глазами рассматривал здание военкомата , грузовики с мешками с документами. (Ю. Герман.)

Студенты сочли, что глагол-сказуемое узнал во второй основной части смешанного многочлена образует отдельный смысловой блок, начиная со слов а когда точно представил себе Аглаю , между тем как сопоставительно-противительный союз а с присоединительным значением связывает однородные сказуемые в главном предложении закрыл (глаза), узнал (Постникова) . Если бы учащиеся задались вопросом: кто узнал Постникова?, то наверняка бы правильно ответили: Водя узнал . Такой прием вполне пригоден, когда однородные сказуемые отстоят друг от друга и учащиеся сомневаются в выделении частей сложного предложения.

Другая типичная ошибка студентов в анализе многочленов проявляется на стыке разнофункциональных связующих средств – союзов или союзных слов. Различаются две разновидности таких многочленов: 1) МЧСП смешанной конструкции, где рядом расположены сочинительный и подчинительный союзы: Самолеты гудели уже где-то над самой головой, и, хотя их не было видно, точно черная тень от их крыльев прошла по лицам девушек. (А. Фадеев.); 2) СПП усложненного типа с последовательным подчинением придаточных двух степеней: Я знаю, что если бы люди не помогали друг другу, то человечество давно бы исчезло. (И. Скворцов.)

Механизм проявления этой ошибки состоит в том, что ученик не умеет отграничивать один союз от другого и думает, будто сочетающиеся в сложном предложении союзы выполняют одну связующую функцию, тем более когда между ними на письме нет запятой. Для предупреждения и устранения этой ошибки надо реализовать на практике принцип «матрешки». В соответствии с этим принципом важно выделить прежде всего ту предикативную часть, которую обслуживает впереди стоящий союз, – это первая «матрешка»: она представлена в разорванном виде, т. е. вначале указывается союз, а присоединяемая им содержательная часть находится в отдалении. Чтобы не ошибиться в выделении частей сложного предложения при стечении союзов, необходимо проделать определенную процедуру: сначала надо подчеркнуть волнистой линией впереди стоящий союз и надписать над ним номер той предикативной части, которую он обслуживает, после этого нужно найти самую эту часть и подчеркнуть ее тоже волнистой линией, – таким образом и обнаруживается первая «матрешка». А то, что находится внутри нее, – и есть вторая «матрешка», которая представляет собой обычно расчлененную структуру: Я зачитался до того1, что 2, когда услыхал звонок колокольчика на парадном крыльце3, не сразу понял2 , кто звонит и зачем4. (М. Горький.)

В разграничении частей многочлена помогает студентам умение «читать» знаки препинания: между соседствующими в сложном предложении союзами запятая ставится, если второй союз одиночный, одноместный; запятая не ставится, если второй союз двойной или парный (см. примеры выше).

Третья группа ошибок в анализе многочленов касается характеристики СПП усложненного типа с однородным соподчинением придаточных, когда в силу закона экономии языковых средств автор опускает союз или союзное слово, при помощи которого присоединяются эти придаточные к главной части, но связующее средство при этом непременно имеет место в впереди стоящем придаточном. Например: Шере доставал измятый блокнот и негромко докладывал, что у него, напротив, все запущено, пропасть всякой работы и что если он дает два отряда для двора, так это только потому, что он вполне признает необходимость и такой работы, иначе он никогда бы не дал, а поставил бы эти отряды на сортировку пшеницы или на ремонт парников. (А. Макаренко.) В этом СПП усложненного типа с однородным соподчинением придаточных (изъяснительных) и последовательным подчинением придаточных двух степеней (условия с двойным союзом если … так и причины с расчлененным составным союзом потому / что ) не употреблен асемантический союз что для связи придаточных, по счету третьего и седьмого, с главным предложением, между тем этот союз явно значится в других из однородных придаточных, по счету втором и четвертом.

Понравилась статья? Поделитесь ей

Распечатать статью