Религиозно философский смысл любви. Соловьеву «Смысл любви. Философия любви по В.Соловьеву «Смысл любви»

Сер. 6. 2008. Вып. 3 ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА О. А. Канышева СМЫСЛ ЛЮБВИ И БЕССМЕРТИЯ В РУССКОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ ФИЛОСОФИИ Тема любви является фундаментальной для русской религиозной философии конца XIX - начала XX вв. Без обращения к ней оказалось невозможным последовательное проведение основополагающих для этой философии принципов. Любовь осмысливалась как максимально возможная для людей творческая деятельность, благодаря которой человек преодолевает конечность существования и достигает бессмертия. Ориентация не на внешнее, а на внутреннее преобразование человека при помощи спасительной силы любви - это ключевое положение русских религиозных мыслителей. Цель данной статьи заключается в том, чтобы на примере наиболее ярких представителей русской религиозной философии - Н. Ф. Федорова, В. С. Соловьева, В. В. Розанова и Н. А. Бердяева - показать метафизическую глубину и рациональную обоснованность идеи единства любви и бессмертия. Для русской ментальности исторически присуще двоеверие. С одной стороны, это язычество, а с другой - христианство, которые предстают в творчестве русских философов как два пути: Смерти и Любви. Смерть истолковывается одновременно символически и метафизически: для В. В. Розанова она безликость, для В. С. Соловьева - эгоизм, для Н. А. Бердяева - мир дольний, а для Н. Ф. Федорова - отсутствие любви детей к отцам. Любовь, напротив, понимается Розановым как лицо, личность, Я, индивидуальность, дух и гений, для Федорова она означает воскресение отцов для детей, жизнь «со всеми и для всех». Бердяев видит предназначение любви в творчестве, которое возможно в мире горнем как избранность и целостность любящих. Соловьев обнаруживает смысл любви в преображении мужчины и женщины в их духовном воскресении друг для друга и обретении андрогинности. Все эти философы утверждают, что человек любит в конечном счете для того, чтобы преодолеть смерть и достигнуть бессмертия. В. В. Розанов в работе «Пол как прогрессия нисходящих и восходящих величин» вводит диапазон различия полов от плюс семи до минус семи, в котором идеальной позицией, преодолевающей конечность бытия, является ноль. Ноль - это снимающая гендерные и все прочие различия любовь ко всем людям, которая ассоциируется с «чистой любовью» Иисуса Христа. Н. Ф. Федоров в «Философии общего дела» говорит о том, что созидание любви есть общее для всех людей дело, лишь благодаря которому они могут достичь бессмертия. С этой целью он предлагает модель будущего общества, в котором главным является душевная открытость друг другу. В. С. Соловьев в работе «Смысл любви» пишет о том, что спасение от смерти возможно лишь в силу «наполненности любовью» всего духовно-телесного мира, каковая становится задачей как индивидуальной, так и общественной жизни людей. В своей работе «Эрос и личность» Н. А. Бердяев также говорит о спасении каждого человека через победу над миром дольним и обретение в мире горнем идеальной женственности и мужественности. О. А. Канышева, 2008 125 Борьба с язычеством понимается философами как борьба с плотским, чисто природным в человеке: через овладение с помощью науки силами природы для последующего воскрешения умерших (Федоров); посредством сигизии - состояния «любви-единства», которое должно быть достигнуто благодаря активному личностному началу и знаменует воплощение идеи всеединства (Соловьев); через отказ от ценностей мира дольнего и максимально насыщенную творчеством жизнь (Бердяев); через сознательное осуществление половой жизни и понимание ее родового предназначения (Розанов). В этом контексте христианство понималось как обращение к духовному началу в человеке. Человек бежит от природы, которая груба, механистична, слепа, безлика, жестока и безразлична к духовному поиску. Благодаря христианству он пытается стать индивидуальностью и через «одаренность душою» обрести любовь, а в ней - бессмертие. Согласно Бердяеву, укрепившись в духе, человек иначе смотрит на природу - как на материал для творчества и преобразования мира. Глубинное единство человека, общества и природы, основанное на любви, преодолевающей все границы, - это основной смысл идеи всеединства, которая была близка всем представителям русской религиозной философии. Следует заметить, что тема пола появляется в русском философском дискурсе только в XIX в. Для В. В. Розанова это была попытка осмыслить пол как индивидуализирующее начало (до этого пол был растворен в теле, природе и не осознавался как нечто персональное). Индивидуальное осознание самого себя как чтойного существа приводит к открытию пола. Человек осознает свою принадлежность природе через пол, через пол он соприкасается с природой. С одной стороны, в поле он осознает свою безликость, а с другой - он обнаруживает в нем свою индивидуальную бесконечность в универсуме. В поле он гибнет как лицо, но оживает как бесконечная материя, превращаясь в функцию производства потомства. Этот процесс обезличенного воспроизводства может длиться достаточно долго, но как только человек осознает свою «самочность», он превращается в обособленное лицо, появляется половая неповторимость, непохожесть, индивидуальность. Эту неповторимость В. В. Розанов размещает в диапазон натуральных чисел: от плюс семи до минус семи. Максимальное число есть максимальная самочность, при которой половые партнеры противостоят друг другу как крайние противоположности. Осознание этой самочности выражается в максимальной мужеподобности и максимальной женоподобности как свойстве пола. «Наибольшая противоположность мужчины и женщины и выразит наисильнейший в них пол»1. Розанов говорит о том, что у детородных органов есть своя душа, с которой связаны такие их свойства, как твердость и мягкость, напористость и податливость и т. д. Слияние мужского и женского приводит к слиянию их тел и душ. «Действительно, ‘‘души сливаются’’ у особей, когда они сопряжены в органах»2. В своей целокупности самочность, пол и детородные органы создают биографию человека - мужскую или женскую. Это сказывается на их образе жизни, одежде, занятиях, характере и т. д. В. В. Розанов критикует психоанализ за понимание супружеской измены как болезни, которая отчасти проявляется в снах, раскрывающих тайны пациента: его обиды, неудачи и пр. Он видит коренную причину измены в несоответствии определенного самца определенной самке с позиции числовой нумерации полового диапазона. Проблема третьего пола (гомосексуализм, лесбиянство) также решается им в контексте установленной шкалы: если плюс семь есть женственность, то минус семь есть мужественность в женщине. Это уже «товарищ Маша». Духовная любовь определяется им как «плюс-минус пола», как взаимное погашение плюса и минуса. Умерщвление плоти как источника греха с этой точки зрения является нелепостью. По мнению Розанова, в понятии пола природность 126 и духовность очень тесно переплетены. Природность пола выражается в том, что смертные рождают смертных, дети «выталкивают» из жизни родителей. Однако в продолжении рода заключено также и бессмертие: «Смерть есть не смерть окончательная, а только способ обновления: ведь в детях в точности я живу, в них живет моя кровь и тело, и, следовательно, буквально я не умираю вовсе, а умирает только мое сегодняшнее имя. Тело же и кровь продолжают жить: в их детях - снова, и затем опять в детях - вечно!»3 Для природной стороны родовой жизни лицо, индивидуальность не имеют никакого значение. Однако осознание пола как формы осуществления бесконечной жизни, как вечное продолжение себя в другом пробуждают к нему духовное отношение: «совокуплению должно быть дано место тогда, когда внутреннее вино и гений вот-вот поднимается через край»4. В. В. Розанов проводит резкую грань между брачной жизнью и идеальной любовью, которые оказываются несовместимыми. Брачная жизнь «всецело покоится на одном материальном начале»5, в то время как идеальная любовь основана на «содружестве, знакомстве, духовной связи» и в основе своей имеет нравственную природу человека: «истинная идеальная любовь вытекает не из привязанности или расположения лица к другому, а из нравственного самоопределения человека действовать именно так, а не иначе, и иметь своим предметом не одно или несколько лиц, а всех людей - без различия и при всех условиях жизни»6. Колебания между «природой» и «духом» есть тяжкий крест каждого человека. «…Нравственные же мучения личности в форме стыда… сопровождают и теперь каждый родовой акт общения», - пишет В. В. Розанов7. Стыд осмысливается как критерий нравственного совершенства человека. «Я стыжусь, следовательно, существую как человек» - под этой фразой подписываются и Соловьев, и Розанов. Особое место в русской религиозной философии занимала проблема взаимоотношения отцов и детей. Н. Ф. Федоров усматривал в эгоизме отцов и детей причину их взаимного отчуждения и корень всех бед человечества. Если для Розанова основой родственности являлось материальное начало - семя, то для Федорова узами, скрепляющими родственные отношения, служила любовь: «Причины неродственности и смерти одни и те же, то есть равнодушие, то есть недостаточная любовь, точно так же как одни и те же средства восстановления родства и оживления, то есть воскрешение»8. С культом Я, эгоизма, который в философии В. В. Розанова необходим как условие индивидуальности, Федоров не согласен и одним из его постоянно действующих источников считает западную традицию рационального философствования. Он полагает, что культ самодостаточного Я приводит к гибели души. Любое выделение себя из «толпы» гибельно, т. к. человек живет с другими и благодаря другим. Рациональный эгоизм, по его мнению, приводит к социализму - обществу, основанному на знании без любви. Вся мировая история - это история войн, порожденных индивидуальным или групповым эгоизмом. Задачей человечества и его победой над смертью должно стать, по убеждению Н. Ф. Федорова, объединение человечества духовными узами любви: «Люди не были конечны и ограничены, если бы была между ними любовь, то есть если бы они все составляли одну объединенную силу; но они потому и смертны, потому и ограниченны, что нет между ними единства, любви»9. Если для В. В. Розанова любовь к родным по крови несовместима с общечеловеческой, то Н. Ф. Федоров, напротив, убежден, что внести нравственный смысл в отношения детей и отцов - это основная задача человечества. Осознание детьми своего подлинного родства с родителями есть единственный способ преодоления веками длящегося конфликта отцов и детей: «Истинное воспитание состоит не в сознании превосходства над этими отцами, а в сознании отцов в себе и себя в них»10. 127 Критикуя западную философию за разделение знания и любви, Н. Ф. Федоров пишет, что «знание без любви есть свойство злого духа»11, которое приводит к одиночеству и пессимизму Шопенгауэра, к «обреченности на свободу» в экзистенциализме, к пониманию жизни как проявления воли к власти в философии Ницше. Знание, отсеченное от любви, - это путь, который приводит к Античеловеку. Человек - существо социальное и признание им себя в одном ряду с другими есть условие его подлинного существования: «Существую только потому, что живу одной жизнью со всеми» - такой категорический императив можно вывести из сочинений Н. Ф. Федорова. Духовное единство людей есть истинное родство, при котором «единство не поглощает, а возвеличивает каждую единицу, различие же личностей лишь скрепляет единство»12. Вне подлинной духовности отношения между мужчиной и женщиной превращаются в «производство зла». «Мужское и женское служит проявлением слепой силы и производит искусственную промышленность; промышленность порождает рознь, вражду»13. В. С. Соловьев подчеркивает важность индивидуальной любви, т. к. только через нее возможно единство всего человечества. Для него любовь мужчины и женщины включает в себя все остальные виды любви: родительскую, братскую, любовь к отечеству и т. д. Соловьев не связывает напрямую (как это делает Н. Ф. Федоров) половую любовь с производством потомства: «Прежде всего мы часто встречаем совершенно необъяснимый для этой теории факт, что самая сильная любовь весьма часто бывает неразделенною и не только великого, но и вовсе никакого потомства не производит»14. Более того, он выводит обратную закономерность в отношении половой любви и размножения: «чем сильнее одно, тем слабее другая»15. В. Соловьев говорит о необходимости использования половой энергии не вовне (на размножение), а вовнутрь, на духовное преобразование себя и Другого. Креативная сила любви должна восстановить единство человека с природой и обществом. «Сила же этого духовно-телесного творчества в человеке есть только превращение или обращение внутрь той самой творческой силы, которая в природе, будучи обращена наружу, производит дурную бесконечность физического размножения организмов»16. В любви, полагает В. Соловьев, есть два начала: сила Танатоса (смерти) - это половая любовь, и сила Эроса (жизни) - это духовная любовь, связанная со стремлением к постижению высшей истины. Восходящая сила Эроса позволяет человеку обрести индивидуальность через обретение внутренней свободы от природы, которая присутствует в нас через бессознательную волю. «Истина, как живая сила, овладевающая внутренним существом человека и действительно выводящая его из ложного самоутверждения, называется любовью»17. Любовь действует вопреки инстинкту самосохранения и эгоизму, благодаря ей совершается восхождение к всеединству: «‘‘Этот’’ может быть ‘‘всем’’ только вместе с другими, лишь вместе с другими он может осуществить свое безусловное значение - стать нераздельною и незаменимою частью всеединого целого, самостоятельным живым и своеобразным органом абсолютной жизни»18. Рассматривая разные формы любви, В. С. Соловьев подчеркивает преимущество половой любви: мистическая любовь ведет к потере индивидуальности, материнская - к жертвенности; дружба - это суррогат половой любви, а любовь к отечеству есть воскрешение коллективного эгоизма, отличного от идеала универсальной христианской любви, не подразделяющей людей на ближних и дальних, своих и чужих. У любви есть ближайшие и отдаленные задачи. Ближайшая задача - духовное соединение двух (эмпирических мужчины и женщины) в «одной абсолютно идеальной личности». Истинный и идеальный человек, по Соловьеву, не мужчина и не женщина, но высшее единство 128 обоих. Смысл любви в том, чтобы осуществить это единство и создать «истинного человека» как свободное единство мужского и женского начал, сохраняющих свою формальную обособленность, но в то же время преодолевающих рознь и распадение. В браке, считает философ, любовь исчезает как мираж, подчиняя человека законам «животной природы» и гражданского общества. Но любовь есть дар, который требует активного и, прежде всего, осмысленного к себе отношения, чтобы не принадлежать «темной области смутных аффектов и невольных влечений»19. Более того, любовь сама есть мощная преобразующая бытие сила: «Сила любви, переходя в свет, преобразуя и одухотворяя форму внешних явлений, открывает нам свою объективную мощь, но затем уже дело за нами: мы сами должны понять это откровение и воспользоваться им, чтобы оно не осталось мимолетным и загадочным проблеском какой-то тайны»20. «Дар светлой и творческой любви»21 требует деятельной веры, нравственного подвига и труда. Бессмертие, по В. Соловьеву, достижимо через просветление и одухотворение плоти, в то время как повседневная жизнь человека в силу своей пустоты и безнравственности, «грубо-чувственных» удовольствий, механической работы лишена смысла, и «для такой жизни смерть не только неизбежна, но и крайне желательна»22. Ни наука, ни политика, ни искусство не заинтересованы в бессмертии индивидуальности, одна лишь любовь. «Истинная любовь есть та, которая не только утверждает в субъективном чувстве безусловное значение человеческой индивидуальности в другом и в себе, но и оправдывает это безусловное значение в действительности, действительно избавляет нас от неизбежности смерти и наполняет абсолютным содержанием нашу жизнь»23. Любовь требует пребывания человека в его вечной юности и бессмертии. В природном процессе любовь и смерть уравниваются: все рождаются, чтобы умереть. С развитием сознания человек обособляется от природы и от закона тождества «Диониса и Гадеса - родовой и индивидуальной смерти»24. Любовь и смерть вступают в борьбу друг с другом. Смерть коренится в половой разъединенности: она одинаково пожирает и развратников и аскетов. Разъединенность, в частности, проявляется и в сексуальном фетишизме, культивирующем отдельные части тела. «Бессмертным может быть только целый человек»25. Очень важно обратить внимание на то, что «цельный человек» мыслится Соловьевым как включающий в себя три начала, одно из которых необычное - трансцендетно-мистическое: «(В) человеке кроме животной природы и социальнонравственного закона есть еще третье, высшее начало - духовное, мистическое или божественное»26. Только оно ведет к бессмертию. Одностороннее развитие природного начала приводит к беспорядочному совокуплению, социально-нравственного - к браку, основанному на гражданском законе (извращение, ставшее нормой общества). Этим, кстати, объясняется необычайная популярность и общественная востребованность психоанализа: «Те многообразные извращения полового инстинкта, которыми занимаются психиатры, суть лишь диковинные разновидности общего и всепроникающего извращения этих отношений в человечестве»27. Мистическое начало в человеке перемещает предмет любви в сферу трансцендентного, где открывается его подлинная сущность и приобщенность к «всеединой сущности»: «Это идеальное лицо, или олицетворяющая идея, есть только индивидуализация всеединства, которое неделимо присутствует в каждой из этих своих индивидуализаций»28. В трансцендентной сфере господствуют законы, прямо противоположные законам мира реального. По закону природы мы живем, чтобы умереть; по закону мира трансцендентного мы живем, чтобы жить вечно. Конечность, разъединенность, множество и разнообразие - это формы 129 существования в реальном мире, формой бытия всего трансцендентного является единство: «(Т)ам, наоборот, действительность принадлежит единству или, точнее, всеединству, а раздельность и обособленность существует только потенциально и субъективно»29. Вера, терпение, крест, нравственный подвиг есть условия спасения индивидуальной любви от разрушающего действия материальной среды, которая управляется «беспощадным законом органической жизни и смерти»30». В. С. Соловьев соглашается с идеей Н. Ф. Федорова о безнравственности существования детей за счет смерти родителей, но находит утопичной предложенную им версию «спасения». Сам он возлагает надежды на креативную силу любви, действие которой, направленное на преобразование вселенной, он представляет почти физически, как проникновение в материю невесомого, «невещественного вещества»32. Конечная цель мирового процесса и любви, по мнению философа, одна и та же, она заключается в установлении «истинного любовного, или сизигического отношения человека не только к его социальной, но и к его природной и всемирной среде»34. Н. А. Бердяев подчеркивает в категории пола активное, творческое начало человека: «бесполое всегда бессильно и бездарно»35. Существенной особенностью пола является его двойственность: он обладает как имманентной, так и трансцендентной реальностью и как таковой выражает онтологическую полярность мира. «Пол - это то, что должно быть преодолено, пол - это разрыв»36. Пол существует только тогда, когда удерживается эта полярность (соединение Гадеса и Диониса), преодолением полярности является Эрос. Концепция Бердяева во многом перекликается с «Пиром» Платона, с его трактовкой Эроса и различных уровней любви. Греки ценят способность воздержания, владения собой, что с очевидностью раскрыто в речи Павсания, повествующего об обычае греков уклоняться от ухаживаний поклонников, чтобы позволить развиваться способности к философствованию, а также для того, чтобы понять к какой Афродите - небесной или земной - принадлежит влюбленный. «Низок же тот пошлый поклонник, который любит тело больше, чем душу; он к тому же и непостоянен, поскольку не постоянно то, что он любит»37. Бердяев видит высший смысл любви не в биологическом продолжении рода, а в андрогинности - духовном слиянии близких душ в некую, обладающую мощным творческим потенциалом целостность: «Ведь смысл любви (не родовой любви) в мистическом ощущении личности, в таинственном слиянии с другим, как своей родной полярной и вместе с тем тождественной индивидуальностью»38. Самым сложным для Бердяева был вопрос о том, как одухотворить плоть, чтобы избежать «природно-звериного слияния». «Преображение природы, победа над безличными инстинктами достигается индивидуализированием любовного влечения, усилиями найти лицо, ощутить в слиянии образ, начертанный в Боге, не допустить превращения своей личности и личности другого в простое орудие рода»39. Поставленную Н. Ф. Федоровым задачу преодоления конфликта отцов и детей Бердяев решает через утверждение трех типов любви: половой, братской и любви к другому. Христианский мотив «возлюби ближнего своего как самого себя» воплощается в отношении к другому как к личности и цели. В таком случае не важно, кто эти другие - старики, дети или женщины. Размышляя над конкретными способами индивидуализации любви, Н. А. Бердяев обращается к книге О. Вейнингера «Пол и характер». Он отмечает, что ее достоинство состоит в том, что Вейнингер впервые обратил внимание на половую индивидуальность людей. Принадлежность к мужскому или женскому полу - это лишь первая ступень индивидуализации. Более высокие ступени связаны с метафизическим осмыслением пола. «Нелепо и поверхностно было бы утверждать, - пишет Бердяев, - что человек, 130 живущий в половом воздержании, не живет половой жизнью»40. По его мнению, нельзя смешивать сексуальный и половой акт. Пол присутствует во всех сферах жизни человека: интимной, социальной и космической. в отличие от сексуальной, жизнь половая способствует более глубокому проникновению духа во все уровни материальности и более прочному духовному единству людей. Единство, завершающее целостность мужской и женской индивидуальностей, должно полностью преодолеть дробность. Когда это достигается, единство становится вечным. Пол, таким образом, есть творчество духа, направленное на совершенствование себя и Другого, и, в конечном счете, преодолевающее конечность существования. В этом состоит гениальность Эроса. «Любовь - акт творческий, созидающий иную жизнь, побеждающий „мир«, преодолевающий род и природную необходимость»41. Продолжая исследования В. Розанова, Н. Федорова и В. Соловьева, Н. Бердяев замечает, что всех их объединяет проблема рабства пола и рабства смерти, но при этом все они ее по-разному решают: В. В. Розанов считает, что если мы обоготворяем потомство, то должны освящать половой акт как источник жизни, он видит залог бессмертия в физическом и духовном продолжении рода; Н. Ф. Федоров осуждает борьбу отцов и детей и видит необходимость воскрешения этих отношений в духовном и физическом планах, условием бессмертия человеческого рода он считает «истинное» родство всех, основанное не на кровном, а на любовном единстве; В. С. Соловьев видит смысл человеческого существования и любви в преображении индивидуальности в абсолютную личность, которая осуществит процесс всеединства и станет в будущем основой действительного бессмертия. Подводя итоги, следует сказать, что произведения русских мыслителей, посвященные поиску истинного смысла любви, смерти и бессмертия, продемонстрировали два возможных пути развития цивилизации: один - связанный с одухотворением человека, природы и социума; другой - с наращиванием материального потенциала, техническим прогрессом, который приводит к безотрадному обществу «без духовного счастья и любви». Розанов В. В. Уединенное: Сб. М., 2006. С. 205. Там же. С. 205. 3 Там же. С. 227. 4 Там же. С. 230. 5 там же. С. 255. 6 Там же. С. 266. 7 Там же. С. 268. 8 Федоров Н. Ф. Соч. М., 1982. С. 205. 9 Там же. С. 144. 10 Там же. С. 86–87. 11 Там же. С.124. 12 Там же. С. 65. 13 Там же. С. 151. 14 Соловьев В. С. Смысл любви: Избранные произведения. М., 1991. 15 Там же. С. 126. 16 Там же. С. 182. 1 2 131 Там же. С. 137. Там же. С. 139. 19 Там же. С. 147. 20 Там же. С. 149. 21 Там же. С. 150. 22 Там же. С.153. 23 Там же. С. 154. 24 Там же. С. 155. 25 Там же. С.156. 26 Там же. С.160. 27 Там же. С. 167. 28 Там же. С. 167. 29 Там же. С. 168. 30 Там же. С. 172. 32 Там же. С. 177. 34 Там же. С. 181. 35 Бердяев Н. А. Эрос и личность. СПб., 2006. С. 68. 36 Там же. С. 37. 37 Платон. Собр. соч.: В 4 т. М., 1993. Т. 2. С. 92. 38 Бердяев Н. А. Указ. соч. С. 41. 39 Там же. С. 67. 40 Там же. С. 89. 41 Там же. С. 135. 17 18

Введение

I. Философия любви

2. Тема любви в русской философии

3. Псевдолюбовъ и ее формы

II. Анкета:

1. первая группа

2. вторая группа

Заключение

Список используемой литературы

Введение.

Любовь вначале – ласкова всегда,

В воспоминаниях – ласкова всегда,

А любишь – боль… И с радостью друг друга

Терзаем мы и мучаем – всегда.

Омар Хайям.

Чувство любви всегда волновало сердца людей во все времена. Такое известное и в то же время совсем непонятное чувство. Его трудно объяснить, понять и ещё сложней выразить. Я выбрал эту тему не случайно. Она близка мне в настоящий момент. Чтобы понять, что же такое «любовь», что оно значит для людей, как они его понимают, я обратился к мыслям таких знаменитых философов, как И. Кант, Н. Бердяев, М. Хейдеггер, В.С. Соловьёв, Э. Фром и многих других.

Но чтобы до конца разобраться в этом сложном чувстве, я решил провести не большой опрос среди обычных прохожих, среди друзей. Мне было интересно услышать их мнение о «любви».

Цель моей анкеты – выяснить изменилось ли отношение к любви в настоящий момент? Как разные поколения оценивают это чувство?

I. Философия любви

1. Любовь как способ человеческого существования

Философский анализ феномена любви есть, прежде всего, анализ фор­мальных, «чистых» условий любви вообще как человеческой способ­ности, как инварианта, остающегося неизменным в различных куль­турных формах, в различных исторических эпохах.

Любовь - одно из фундаментальных свойств человеческого суще­ства, Таких же, как совесть, ум, честь, свобода. Любовь - это бытийное определение человека, поскольку она не имеет никаких внешних при­чин для своего существования. Нельзя объяснить возникновение любви с помощью какой-либо причины (например, красоты, ума, силы и т.п.), ибо если такие причины действительно сыграли свою роль, то никакой любви нет, а есть только ее имитация. Всегда найдутся сотни, тысячи людей более красивых, более умных, более силь­ных, и непонятно, где критерий выбора, почему я остановился на этом человеке, а не на другом. Любят не за что-то, любят, потому что любят, хотя психологически любовь всегда объясняют конкретными причи­нами, и любящий искренне верит в то, что его избранник самый красивый и самый умный.

Человек делает добро, поступает по совести не потому, что пресле­дует такую цель, а потому, что он добр, совестлив и не может жить иначе. Человек любит потому, что не может не любить, даже когда обнаруживается, что любимый на самом деле не обладает особыми достоинствами. Но любящему часто нет до этого дела. Его душу пере­полняет огромная энергия, требующая выхода; он находится в стихии любви, в которой не только творит сам себя как человека, но и пыта­ется творить других. В этом смысле любовь к ближнему, к человеку есть творчество, излучение творческой энергии.

Интенсивность любви, следовательно, объясняется и определяется не столько предметом любви, сколько способностью любить. Гораздо важнее, чем причины, по которым человек любит, то, что происходит с человеком, какие совершаются внутренние изменения, как раскры­вается его душа. Любовь определяется не содержанием чувственного опыта, который всегда случаен, но развитостью человеческих качеств любящего.

Любовь не объясняется ни физическими, ни физиологическими, ни психологическими условиями человеческого существования. Нет зако­нов природы, по которым мы должны любить друг друга. Человек любит как метафизическое существо, когда он поднимается выше своей природной стихии. Когда мы узнаем, что какие-то люди расста­ются, нас это не удивляет. Долго любить друг друга нельзя: чувства приедаются, притупляются. Но, если мы знаем людей, которые любят друг друга всю жизнь и умирают, как в сказке, в один и тот же день, то это всегда чудо. Этого не должно быть ни по каким природным законам, но это есть. По-видимому, любовь встречается очень редко, и огромное большинство людей любви не переживают, а удовлетворя­ются только ее имитацией, убеждают себя в том, что любят, довольст­вуясь на самом деле лишь суррогатом любви. В.С. Соловьев писал даже, что настоящая любовь, возможно, еще не встречалась в человеческом опыте. «Любовь для человека есть пока то же, чем был разум для мира животных», т.е. смутно ощущаемая возможность.

Любовь встречается редко еще и потому, что люди боятся любви, так как для нее нужны внутренняя свобода, готовность к поступку, нужна живая душа. В этом смысле любить - это жить в постоянной самоответственности, заботе и тревоге, и это совсем не совпадает со счастьем в будничном, повседневном значении этого слова. Любить - значит быть живым в самом точном смысле этого слова. Часто люди (пусть бессознательно) понимают, что живут только тогда, когда любят, что только любовь вырывает их из монотонной механической повторяемости повседневного быта.

Никого нельзя заставить, считал И. Кант, делать какое-нибудь дело с охотой или с любовью. А то, что человек не любит, он либо делает плохо, либо вообще уклоняется от этого. «Но когда дело касается вы­полнения долга, а не просто представления о нем, когда речь идет о субъективной основе действия, в первую очередь определяющей, как Поступит человек (в отличие от объективной стороны, диктующей, как он должен поступить), то именно любовь, свободно включающая волю другого в свои максимы, необходимо дополняет несовершенства чело­веческой натуры и принуждает к тому, что разум предписывает в ка­честве закона».

Любовь, как и все фундаментальные выражения бытия человека тайна. Тайна в философском смысле - это не то, что где-то спрятано не то, что рано или поздно можно открыть; тайна - это то, что лежит на поверхности, всем видимое и тем не менее недоступное. Человеку никогда не испытавшему чувства любви, бесполезно объяснять, что это такое. Если полюбит - узнает. Человеку разлюбившему его прошлое состояние тоже кажется непостижимым.

Любовь стоит у самых истоков существования человека: его психи­ческая защищенность и уравновешенность, его способности и таланты закладываются материнской любовью. Лишенному этой любви, вы­росшему в равнодушной и отчужденной атмосфере всю жизнь плохо: он чувствует себя одиноким, даже если окружен многочисленным се­мейством и друзьями. Он остро ощущает неуютность и неустроен­ность своего бытия, опасную хрупкость окружающего мира. Состоя­ние любви сродни гениальности. Гениальной, писал в свое время Н. Бердяев, может быть любовь мужчины к женщине, матери к ре­бенку, гениальной может быть внутренняя интуиция, не выражаю­щаяся ни в каких продуктах, гениальным может быть мучение над вопросом о смысле жизни и искание правды жизни.

Любовь парадоксальна по самой своей сути. Во-первых, возникаю­щая любовь всегда требует преодоления серьезных препятствий. Вся художественная литература построена на описании этого конфлик­та - от Ромео и Джульетты до наших дней. Во-вторых (и это вытека­ет из первого положения), любовь всегда идет рука об руку со смер­тью - или символически, потому что препятствия оказываются непреодолимыми, или фактически, потому что любовь есть проявле­ние гармонии бытия и для нее главный враг - распад, смерть.

Многие мыслители подчеркивали примат любви над теоретичес­ким научным познанием. Любовь не только конституирует человека как личность, но и является средством более глубокого, а потому и более точного открытия реальности. Гёте, например, говорил, что ему претят всякие узкопрофессиональные занятия. Он во всем старался оставаться «любителем», ибо «любитель» - от слова «любить», а узкий профессионал не любитель, и потому от него, как правило, бывает скрыта исконная цель его профессии. Это же имел в виду А.Ф. Лосев, комментируя Платона: «Любящий всегда гениален, так как открывает в предмете своей любви то, что скрыто от всякого нелюбящего... Тво­рец в любой области, в личных отношениях, в науке, в искусстве, в общественно-политической деятельности всегда есть любящий; только ему открыты новые идеи, которые он хочет воплотить в жизнь и ко­торые чужды нелюбящему».

Только в состоянии любви возможна встреча с внутренним суще­ствованием мира. «Мысль разума», которой дана лишь внешняя предметность, всегда должна сопровождаться «мыслью сердца». «Сердце» не есть некая отдельная инстанция, противоположная ра­зуму, а характеризует целостность внутреннего бытия, одним из из­лучений которого может быть и разум. Сердце противостоит лишь отрешенному, оторванному от этой целостности разуму. То, что не дано сердцем, вообще не дано в точном смысле слова, не затрагивает человека и, в конечном счете, делает невозможным полное познание. Отношение к окружающему через «мысль сердца» есть отношение любви.

М. Хайдеггер, один из основоположников экзистенциализма, также считал мысль сердца основанием рассудочной мысли. Мысль (Denken) восходит, по Хайдеггеру, к древнегерманскому слову «Gedanc», что означает «душа, сердце». «Внутренние и невидимые сферы сердца не только являются более внутренним, чем внутреннее рассчитывающего представления, и потому более невидимым, но оно одновременно простирается дальше, чем область только изготовляе­мых предметов. Только в невидимой глубине сердца человек располо­жен к тому, что является любимым, - к предкам, умершим, детству, грядущему».

Как уже говорилось выше, нет никаких биологических или физи­ческих оснований для любви. Любят не за что-то, любят потому, что не могут не любить, т.е. у любви есть метафизические основания. К тому же метафизика, метафизическое сознание - это видение бес­конечности, открытости, невыразимой, не улавливаемой атмосферы окружающего всякую вещь или явление «легкого дыхания», которое лишь на миг удается выразить в словах или звуках, и человека любят за то, что в нем приоткрывается эта бездонная неисчерпаемая глубина, я приоткрывается она тому, кто его любит. И в этом, как представля­ется, заключена основная тайна любви, то, что делает любовь из факта обыденной жизни таинством. Если один человек любит другого, то он Радуется тому, что у любимого обнаруживаются бесконечные и невыразимые основания для любви, что красота любимого совершенно не­измерима, бесконечна, неограниченна и непостижима.

Несколько слов надо сказать о психоаналитической трактовке фе­номена любви. Фрейд, выдающийся австрийский психиатр, полагал, что вся человеческая жизнь определяется двумя инстинктами - Эро­сом и Танатосом - инстинктом любви и инстинктом смерти. Эрос - мощнейшая сила человеческой психики; как бы человек ни развивал свою культуру, свои социальные институты, половая энергия, достав­шаяся ему в наследство от животного состояния, определяет все его развитие. Выдающиеся личности - это, по Фрейду, всегда люди с мощным половым инстинктом, которые смогли претворить его (суб­лимировать) в приемлемые для общества культурные формы - в творчество, политику, науку и т.д. Вся исторически развивающаяся че­ловеческая культура есть обуздание любовной жизни, и первые собст­венно культурные законы направлены сначала на запрет сексуальных отношений между родственниками, а потом и на ограничение сексу­альной жизни вообще, например браком. Но многочисленные запре­ты, наложенные на сексуальное наслаждение со стороны культуры, сказались в том, что позднейшее разрешение его в браке уже не давало человеку полного удовлетворения. Правда, и неограниченная половая свобода не приводила, по Фрейду, к лучшим результатам. Ценность любовной потребности тотчас понижалась, если удовлетворение ста­новилось слишком доступным.

Люди начали создавать условные препятствия, чтобы наслаждаться любовью. Там, где не было таких препятствий, любовь была обесцене­на, а жизнь пуста. Настоящую психическую ценность любви дали, со­гласно Фрейду, аскетические течения христианства. Никакие предше­ствующие эпохи не наполняли любовь таким глубоким и сильным напряжением чувств, воли, памяти.

Культура всегда находится в разладе с сексуальной жизнью. Чело­веческие гениталии не проделали вместе со всем человеческим телом развития в сторону эстетического совершенствования, они остались животными, и потому любовь, считает Фрейд, в основе своей осталась такой же животной, какой она была испокон веков. Любовные влече­ния с трудом поддаются воспитанию, а когда их пытаются обуздать, подавить, это приводит к серьезнейшим нарушениям психики, невро­зам. Поэтому вообще невозможно найти равновесие между требова­ниями полового влечения и культуры, ибо иначе в будущем человечес­кий род вообще прекратится в силу его необычайно мощного культурного развития.

Человек не удовлетворен культурой, которая резко обуздывает его свободу; в том числе и сексуальную, не дает ему возможности полного

удовлетворения своих сексуальных позывов. Но именно эта невозмож­ность полового влечения давать полное удовлетворение, становится, по Фрейду, источником величайших культурных достижений, ибо поло­вая энергия переходит в культурную деятельность. Какие еще мотивы могли бы заставить людей находить другое применение своим сексу­альным импульсам, если бы они в половой деятельности могли быть полностью счастливы? Полностью счастливый человек ничего не стал бы делать для развития культуры, как и для развития вообще.

Таким образом, любовь, прежде всего сексуальная, является, по Фрейду, базисом человеческой культуры. Она не просто сближает одного человека с другим. Эрос объединяет семьи, племена, народы, нации в одно большое целое - человечество. Человеческие массы должны быть связаны посредством либидо - одна лишь необходи­мость объединения в труде не могла бы удержать их вместе. Но, как уже отмечалось выше, есть и вторая изначальная сила - склонность к агрессии. Инстинкт агрессии является отпрыском и главным пред­ставителем первичного позыва смерти, разделяющего с Эросом гос­подство над миром. Вопрос судьбы рода человеческого зависит от того, удастся ли развитию культуры, и если удастся, то в какой мере, обуздать человеческий первичный позыв агрессии и самоуничтоже­ния. В наш век, полагает Фрейд, люди так далеко зашли в своем гос­подстве над силами природы, что они легко могут уничтожить друг друга вплоть до последнего человека. «Следует надеяться, что другая из «небесных сил» - вечный Эрос - сделает усилие, чтобы отстоять себя в борьбе со столь же бессмертным противником. Но кто может предвидеть исход борьбы и предсказать, на чьей стороне будет по­беда?»

И трудности, а так же достичь вечного покоя и счастья. 18. З А К Л Ю Ч Е Н И Е Подводя итог, хочется сказать, что русская литература XIX – XX веков постоянно обращалась к теме любви, пытаясь понять ее филосовский и нравственный смысл. В этой традиции эрос понимался широко и многозначно, прежде...

Надо, необходимо... хоть что-нибудь сохранить, то есть противопоставить смерти, отцветанию шиповника”. Последний образ взят из стихотворения Н. Огарёва “Обыкновенная повесть”. Оттуда же пришло и название “Темные аллеи”. Бунин стремится в своих рассказах остановить мгновение, продлить цветение шиповника, ведь опадение цветов неизбежно. В сборнике “Темные аллеи” вы не встретите ни одного рассказа, ...

Тема любви всегда была очень близка русской философии, много глубоких и удивительных страниц посвящено ей в произведениях B.C. Соловьева, В.В. Розанова, Н.А. Бердяева, С. Л. Франка. Любовь, по общему мнению русских мыслителей, - это феномен, в котором наиболее адекватно проявляется богочеловеческая сущность личности. Любовь - важнейшая составляющая человеческого духа. Уже в физиологических основаниях любви - в половых особенностях человека, брачных отношениях - русские мыслители открывают трансцендентные бездны, подтверждающие основную идею философии: человек есть самая великая и самая глубокая тайна Вселенной.

Так, удивительный, яркий и неповторимый писатель и философ В.В. Розанов считал, что пол - это не функция и не орган, иначе не было бы любви, целомудрия, материнство и дитя не были бы самоизлучающими явлениями. Пол - это второе, едва просвечивающее в темноте лицо, потустороннее, не от мира сего. Никто, по Розанову, и не считает источники жизни посюсторонними. Касание миров иных гораздо более непосредственно происходит через пол и половое общение, более чем через разум или через совесть. Секунда зачатия человека - естественное построение ноуменального, глубинного плана его души. Тут и более нигде и никогда, хоть на секунду, но соединяются "пуповиной" земля и таинственное, не астрономическое, небо. Огонек новой зажигаемой жизни не от мира сего.

Василий Васильевич Розанов (1856 - 1919) - русский философ, литератор, публицист, родился в многодетной православной семье уездного чиновника, вышедшего из священнического рода. Высшее образование получил в Московском университете, где прослушал на историко-филологическом факультете в 1878 - 1882 гг. курс, закончив его со степенью кандидата, выказав отличные успехи. По окончании университета 11 лет прослужил учителем в Московском учебном округе, с 1893 по 1899 гг. Розанов - чиновник Государственного контроля в Санкт-Петербурге, в мае 1899 г. он принял предложение А.С. Суворина стать постоянным сотрудником "Нового времени", где работал до закрытия газеты. В конце августа 1917 г. Розанов переехал с семьей в Сергиев Посад, где и умер от истощения и голода. Похоронен в Гефсиманском скиту под сенью храма Черниговской Богоматери рядом с могилой К.Н. Леонтьева.

Исходя из такой метафизики пола, Розанов создал и свою картину мира, которая предстает как живая связь всех вещей: человека, природы, истории, Бога, трансцендентного. Но связывает все это любовь, именно чувственная любовь, которая, несмотря на ее грозовые и временами разрушительные воздействия, драгоценна, велика и загадочна тем, что пронизывает все человечество какими-то жгучими лучами, но одновременно и нитями прочности. И Бог есть чувственная любовь. "В чем же еще сущность благословения могла бы быть выражена так полно и коренным образом, как не в благословении тонкому и нежному аромату, которым благоухает мир "Божий", "сад" Божий, - этому нектару цветов его, "тычинок", "пестиков", откуда, если рассмотреть внимательно, течет всякая поэзия, растет гений, теплится молитва, и, наконец, из вечности в вечность льется бытие мира?"

1 Розанов В. Религия и культура // Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. I. С. 201.

Брак, согласно Розанову, должен быть основан на любви, на половом инстинкте в самом глубоком метафизическом его смысле. Но вместо этого, он, согласно Розанову, зачастую является продолжением холостых удовольствий. Его строгая и действительная, в самом сердце зиждущаяся моногамия, или "вечность", в наше время вовсе недостижимы, они реально не осуществляются. Пол, исключенный из "дыхания", из религии, не пронизываемый этим дыханием, не высвечиваемый религиозно, лег в основу "пассивной" семьи и номинально религиозного (лишь в минуту венчания) брака. Отсюда очень малое количество счастливых семей. Это, согласно Розанову, семьи, где сильно "животное" (в вышеприведенном смысле) начало, где члены семьи сбиты в "кучу", копаются друг около друга, живут в теплой атмосфере дыхания, у них есть чувство серьезности, если не религиозности, разлившееся на самый ритм брака, его реальное и длительное существо. В такой семье дети почитают своих родителей, почитают именно религиозно, а не благодарят за квартиру и стол. Дети - религиозные существа и находятся в религиозной связи с родителями. Это как разбежавшиеся слова одной молитвы, связь которых уже непонятна. Но лишь в этой связи постигается существо ребенка, неразрывная связь мужа и жены, любовь до гроба.

Пренебрежение полом, его бездонной трансцендентностью, постепенно, по Розанову, ведет к вырождению, к потере связи с "землей", с "материнством". Великая задача женщины, по его мнению, - переработать нашу цивилизацию, овлажнить ее сухие черты влажностью материнства, а "деловитость" ее - безгрешностью и святостью.

Любовь, по мнению другого видного русского мыслителя Н. Бердяева, лежит уже в ином плане бытия, не в том, в котором живет и устраивается человеческий род. Любовь вне человеческого рода, она не нужна ему, перспективе его продолжения и устроения. В любви нет перспективы устроенной в этом мире жизни. В любви есть роковое семя гибели. Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда погибли от любви, и неслучайно их любовь несла с собой смерть. Любви всегда присущ безысходный трагизм в пределах этого мира. Над любовью нельзя ни богословствовать, ни морализировать, ни социологизировать, ни биологизировать. Она вне всего этого, она не от мира сего, она нездешний цветок, гибнущий в среде этого мира. Любовь скинута со всех мирских расчетов, и поэтому проблема пола, брака и семьи решалась вне проблемы любви .

1 См.: Бердяев Н. Смысл творчества // Философия творчества, культуры, искусства. М., 1994. Т. 1. С. 203.

Любовь, согласно Бердяеву, - свободное художество. В творческом акте любви раскрывается творческая тайна лица любимого. Любящий прозревает любимого через оболочку природного мира. Это есть путь к раскрытию тайны лица, восприятию лица в глубине его бытия. Любящий знает о лице любимого то, чего весь мир не знает, и любящий всегда более прав, чем весь мир. Нелюбящий знает лишь поверхность лица, но не знает его последней тайны.

Право любви абсолютно и безусловно. И нет такой жертвы, которая не была бы оправдана во имя любви. В любви нет произвола личности, нет личного безудержного желания. В любви воля более высокая, чем человеческая. Именно божественная воля соединяет людей, предназначает их друг другу. Поэтому любовь всегда космична, всегда нужна для мировой гармонии, для божественных предназначений. Поэтому не может быть, не должно быть неразделенной любви, ибо любовь выше человека. Неразделенная любовь - грех против мировой гармонии, против начертанного в мировом порядке андрогинического образа. И вся трагедия любви - в мучительном искании этого образа, космической гармонии.

Одно из самых больших и доступных человеку чудес, говорит С. Франк, - это непостижимое чудо явления другого, второго "я". И это чудо осуществляется, конституируется в феномене любви, и потому сама любовь есть явление чудесное, есть таинство. Любовь - это не просто чувство или эмоциональное отношение к другому, она есть актуализированное, завершенное трансцендирование к "ты" как подлинной, я-подобной, по себе и для себя сущей реальности.

В любви человек действительно может "выскочить из собственной кожи", прорвать скорлупу своего эгоизма, своего абсолютного, ни с чем не сравнимого значения. В любви "ты" - не просто мое достояние, разъясняет Франк, не просто реальность, находящаяся в моем владении и существенная лишь в пределах моего самобытия. Я не вбираю "ты" в себя. Напротив, сам "переношусь" в него, оно становится моим только в том смысле, что я сознаю себя принадлежащим ему. Здесь впервые открывается возможность познания изнутри, познания другого в его инаковости и единственности через сопереживание. Это познание есть тем самым и признание. Лишь на этом пути, через любовь "ты" становится для меня вторым "я". В любви "ты" открывается как личность, становится доступным откровение святыни личности, которую мы не можем не любить благоговейно.

Не существует совершенной, "чистой" любви, потому что никогда до конца не снимается момент чуждости "ты". Капля горького разочарования содержится в самом интимном и счастливом отношении "я - ты". Всегда остается непреодоленным некоторый осадок несказанного, невыразимого, лишь самому себе молчаливо открывающегося одиночества.

Мое внутреннее одиночество - это мое своеобразие, это моя субъективность, от которой нельзя избавиться никаким трансцендированием, никакой сверхсильной любовью. В этом смысле и самая интимная любовь не имеет права даже пытаться проникнуть в это одиночество, вторгнуться в него и преодолеть его через его уничтожение: ведь это значило бы разрушить само внутреннее бытие любимого. Любовь должна быть - Франк приводит слова P.M. Рильке - нежным бережением одиночества любимого человека.

В самой своей сути любовь есть религиозное восприятие конкретного живого существа, видение в нем некоего божественного начала. Всякая истинная любовь есть, с точки зрения Франка, религиозное чувство, и именно это чувство христианское сознание признает основой религии вообще. Все остальные виды любви - эротическая, родственная - суть лишь зачаточные формы истинной любви, цветок на стебле любви, а не ее корень. Любовь как религиозное чувство в своей основе не есть просто любовь к Богу. Любовь к Богу, купленная ценой ослабления или потери любви к живому человеку, вовсе не настоящая любовь. Любовь, наоборот, постепенно научает любящего воспринимать абсолютную ценность самой личности любимого. Через внешний, телесный и душевный облик любимого мы, по Франку, проникаем к тому глубинному его существу, которое этот облик выражает - к тварному воплощению божественного начала в человеке. Иллюзорное обоготворение эмпирически-человеческого преобразуется в благоговейно-любовное отношение к индивидуальному образу Божию, богочеловеческому началу, которое есть в любом, самом несовершенном и порочном человеке.

Религиозная, христианская суть любви не имеет ничего общего с рационалистическим требованием всеобщего равенства и альтруизма, который постоянно вновь и вновь возрождался во многих идейных течениях - от софистов V в. до коммунистического "Интернационала". Нельзя любить как человечество, так и человека вообще, можно любить только данного, отдельного, индивидуального человека во всей конкретности его образа. Любящая мать любит каждого своего ребенка в отдельности, любит то, что есть единственного, несравнимого в каждом из ее детей. Универсальная, всеобъемлющая любовь не есть ни любовь к "человечеству" как некому сплошному целому, ни любовь к "человеку вообще"; она есть любовь ко всем людям во всей их конкретности и единичности каждого из них.

Такая любовь объемлет нe только всех, но и все во всех, она объемлет полноту многообразия людей, народов, культур, исповеданий и в каждом из них - всю полноту их конкретного содержания. "Любовь, - говорил Франк, - есть радостное приятие и благословение всего живого и сущего, та открытость души, которая открывает свои объятия всякому проявлению бытия как такового, ощущает его божественный смысл" .

1 Франк С. С нами Бог. Три размышления // Духовные основы общества. М., 1992. С. 322.

Как общая установка, любовь впервые открыта христианским сознанием. В христианстве сам Бог есть любовь, сила, преодолевающая ограниченность, замкнутость, отъединенность нашей души и все субъективные ее пристрастия. В любви к другому человеку дело обстоит так, как если бы обретенное мною через самоотдачу "ты" даровало мне мое "я", пробуждало его к истинно обоснованному, положительному, бесконечно богатому бытию. "Я "расцветаю", "обогащаюсь", "углубляюсь", впервые начинаю вообще подлинно "быть" в смысле опытно-осознанного внутреннего бытия, говорит Франк, когда я "люблю", то есть самозабвенно отдаю себя и перестаю заботиться о моем замкнутом в себе "я". В этом и заключается чудо или таинство любви, которое при всей его непостижимости для "разума" самоочевидно непосредственному живому опыту" .

1 Франк С. Непостижимое. Онтологическое введение в философию религии // Соч. М., 1990. С. 496.

Но если вообразить, что любимое "ты" совершенно свободно от субъективности, ограниченности, несовершенства, то тогда перед нами появляется "Ты" абсолютного первоначала. Именно таков, считает Франк, для меня мой Бог. Обогащение, получаемое мной от этого заполняющего меня "Ты", бесконечно по величине, оно испытывается как созидание меня, как пробуждение меня к жизни. Само существо "Ты" есть творческое переливание через край, "дарование" себя, вызывающий меня к жизни поток. Это не только любимый и не только любящий, это сама творческая любовь. Любовь к Богу есть, по Франку, рефлекс его любви ко мне, рефлекс и обнаружение Его самого как любви. Моя любовь к Богу, мое стремление к Нему возникают уже из моей "встречи" с Богом, которая, в свою очередь, есть некое потенциальное обладание Богом, присутствие и действие его во мне. Они возникают через "заражение" от него или как огонь, возгорающийся от искры огромного пламени.

Любовь к людям как природное расположение и сочувствие, не имеющее религиозного корня и смысла, есть нечто шаткое и слепое, поскольку истинное основание любви к ближнему заключается в благоговейном отношении к божественному началу личности, т.е. в любви к Богу. Если Бог есть любовь, то иметь и любить Бога и значит иметь любовь, т.е. любить людей. Следовательно, наше отношение к ближнему, ко всякому человеческому и ко всякому живому существу вообще совпадает с нашим отношением к Богу. И то и другое суть единый акт преклонения перед Святыней. Любовь и вера здесь едины. Любовь - радостное и благоговейное видение божественности всего сущего, непроизвольный душевный порыв служения, удовлетворение тоски души по истинному бытию через отдачу себя другим. Эта любовь, согласно Франку, есть сама сердцевина веры.

Христианство, будучи поклонением Богу, есть одновременно религия Богочеловека и Богочеловечности, и оно является религией любви, ибо открывает в таком естественном чувстве, как любовь, великое универсальное начало, норму, идеал и цель жизни. После распространения христианства мечта о реальном осуществлении всеобщего царства братской любви уже не может исчезнуть. Человек часто попадает на ложные пути в стремлении установить это царство. Чаще всего он видит этот путь через принудительный порядок. Но любовь может - вплоть до просветления мирового бытия - лишь несовершенно и частично реализовываться в мире, оставаться только путеводной звездой. И тем не менее, считает Франк, если душа узнала, что любовь есть оздоровляющая, благодатствующая сила Божия, никакое глумление слепцов, безумцев и преступников, никакая холодная жизненная мудрость, никакие приманки ложных идеалов - идолов - не могут поколебать ее, истребить это знание спасительной истины.

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. М.В. ЛОМОНОСОВА

Специализированный Совет по философским наукам /шифр К 053.05.82/

ТАРАСОВА Лилия Александровна

МЕТАФИЗИКА ЛЮБВИ В РУССКОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ ФИЛОСОФИИ КОНЦА М - МЧАЛА ¿IX ВВ.

Специальность 09.00.11 - социальная философия

АВТ ОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

На" правах рукописи

Москва - 1993 г.

Работа выполнена на кафедре философии гуманитарных факультетов Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.

Научный руководитель - доктор философских наук, профессор ВОРОБЕЙ Ю.Д.

Официальные оппоненты:

доктор философских наук -ЧИКИН Б.Н.

кандидат философских наук -ЕРМОЛАЕВА В.Е.

Ведущая организация - Российский институт культурологии.

Защита состоится ^ , 1993 г. в ^тас.

на заседании специализированного Совета / шифр К 053.05.82 / по философским наукам в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова по адросу: 117234, Москва, Воробьеви горы, 2-ой корпус гуманитарных факультетов МГУ, ауд. №

С диссертацией можно ознакомится в читальном зале научной библиотеки МГУ / 1-й корпус гуманитарных факультетов

Ученый секретарь г

специализированного Совета САМОЙЛОВ Л,Н*

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Человек и его нравственный мир всегда были объектом философских размышлений. История философской мысли свидетельствует, что подавляющее большинство мыслителей так или иначе занимались проблемой человека. А если человек - центральный объект философии, то тема человеческой любви, взятая во всей широте не может не быть одной из ведущих в философской теории. Именно в любви и только через любовь человек (обретает истинно человеческое существование. Неполноценность бытия - удел не знавшего любви.

Тема любви издревле стала главным движетелем искусства и литературы, которые постигают ее красоту, богатство ее экзистенциального содержания через словесные и зрительные образы. Стремление к познанию любви и ее значения в человеческом существовании столь же вечно, как и поиски смысла бытия.

Драматизм нашего времени характеризуется обесцениванием духовных устоев и идеалов, размыванием нравственных ориентиров и, как следствие, - "потерянностью" человека. Поиск новой системы духовных координат, новых ценностей так или иначе возвращают человека к вечному смыслообразующему началу жизни - любви.

Предмет нашего исследования был и будет интересен людям, то есть изначально обладает "всегдашней" актуальностью. Среди" "вечных" проблем в философии всегда было место для любви. Любовь - это всеобщая форма самоопределения личности. Она побуждает и просветляет каждого, кто решает: кем являюсь я в эток

мире и чем является этот мир для меня? Вопросы, которые она,

в себе заключает носят мировоззренческий характер и нуждаются в философском осмыслении.

Любовь старше философии, а давнее и исконное их родство подчеркивается именем последней, означающем по-древнегречески любовь к мудрости. Исследуя человеческий мир, его значение для всех и его смысл для меня, любомудрие обращается и к первородной связи между мужчиной и женщиной. Преподанные философией уроки любви - ато уроки мудрости. А разве не стоит изучать мудрость, приобщающую к любви, и учиться любви у мудрецов?.

Любовь слишком глубинна и значительна в человеческой жизни, чтобы не выразить себя с достаточной силой в такой области знания как философия. Объяснению этого и посвящена диссертация. В ней рассматривается по преимуществу русская метафизика любви конца XIX - начала XX века, в лице таких ее представителей, как Вл. Соловьев, Н. Бердяев, В. Розанов. Ее проблематика многообразна: это вопросы и гносеологии, и антропологии, и космологии, и этики, и эстетики. Своеобразие ее проявляется уже в этой многогранности. К чему она, безусловно, не сводится так это к нравственным исканиям. Она многозначительнее и вместе с тем едина в своем стремлении к тому, что можно определить как универсальное смыслообразование. Что здесь имеется ввиду? Любовь связана с человеком, а человек всегда свое бытие связывает с какими-то целями, наполняет его смыслом. В русской метафизике любовь и является разносторонне"определяемой целью и смыслом человеческого самоосуществления,

Философское изучение любви предполагает обращение к исторической традиции, к тем учениям, которые так или иначе способствовали созданию своеобразной метафизики любви. В диссертации этому уделяется соответствующее внимание. Анализ различных аспектов осмысления любви в мировой, главным образом, западной философии содержится в трудах В.В. Бычкова, П.С. Гуре-вича, Ю.Н. Давыдова, И.С. Коыа, А.Ф. Лосева, И.С. Нарского, А.Н. Чанышева и других наших исследователей. Результаты их работы учтены в диссертации.

Следует отметить все возрастающее внимание к истории русской религиозной философии в целом и к одной из ее основных тем - теме любви. Начинают появляться отдельные издания, раскрывающие понимание этой темы разными по умонастроению русскими философами. Приобрели популярность философские антологии: "Философия любви" в 2-х.томах, М., 1990; "Мир и Эрос", М.,1991; "Русский Эрос", М., 1991; "Эрос", М., 1992. В них освещаются вопросы, связанные со становлением и развитием понятия любви на протяжении всей истории философия, а особое внимание уделяется рассмотрению темы любви в русской философской мысли. Это не случайно. Многие проблемы человеческого существования, актуальные сегодня, были сформулированы представителями русской религиозной философии на рубеже XIX - XX веков. И эти проблемы, характер их разработки русскими философами не могли не стимулировать развитие отдельных аспектов экзистенциализма, персонализма и западной мысли.

Правомерность обращения к изучению метафизики любви в рус- 3 -

ской религиозной философии на примере Вл. Соловьева, Н. Бер-. дяева и В. Розанова подтверждается осуществленным в диссертации анализом их работ, содержащих как общую для них экзистенциальную проблематику, так и собственные оригинальные идеи. Для них было характерно стремление на основе христианской этики и философской традиции к концептуальному осмыслению любви. При этом в их концепциях любви несомненны самобытность и глубина видения мировоззренческих проблем, а В. Розанов в своих рассуждениях отходит от многих традиционных философских и религиозных положений, присутствующих в учениях других представителей метафизики любви. К сказанному остается добавить, что в нашей литературе сколь-нибудь обстоятельного анализа проблем, обсуждаемых в диссертации, пока еще нет в силу того, что долгое время у нас был затруднен доступ к*основным работам русских религиозных мыслителей, а тема не считалась существенно важной как в их философских учениях, так и в философии в целом.

Степень разработанности темы. Проблемы, связанные с анализом метафизики любви в русской религиозной философии конца XIX - начала XX века, являются новыми для изучения русского философского наследия в современных исследованиях. В диссертации выясняется, что в русской религиозной философии любовь предстает как смыслообразующее начало бытия человека в мире и как одно из центральных понятий антропологически ориентированного мировоззрения. В нашей историко-философской литературе это почти не изученная сторона творческой деятельности русских мыслителей.

Активное освоение содержательных особенностей русской религиозной философии оказалось в центре наших научно-теоретических исследований лишь в 80-е годы. До этого оно если и велось, то с позиций политизированной идеологии и атеизма. Сейчас возрождается интерес к ценностям духовной культуры, которыми богата многовековая русская история, однако задача выяснения истинного значения философских идей русской религиозной мысли остается по-прежнему актуальной. Вклад русской культуры в мировую традицию философского познания любви должен быть,наконец, внимательно изучен и по достоинству оценен.

После долгого перерыва у нас возобновилась публикация философского наследия русских религиозных мыслителей. За последние три-четыре года переизданы многие их работы, что дает возможность для серьезного изучения русской метафизики любви.Как следствие этого стали появляться статьи, комментарии, разделы в монографиях, посвященные проблемам любви у русских философов. Но в основном они носят описательный, а то и поверхностно-эмпирический характер. В лучшем случае они затрагивают лишь отдельные аспекты русской метафизики любви Х1Х-ХХ веков. Так, интересующая нас тема была затронута в статье А.И. Абрамова в упоминавшемся сборнике "Философия любви". Но это больше историческая справка, а не анализ концепций русских философов. Статьи В.П. Шестакова, А.Н. Богословского в антологии "Русский Эрос", П.С.. Гуревича в книге "Эрос", К.Г. Юсупова в "Вопросах философии" и некоторые другие - это тоже по преимуществу комментарии на тему, а не ее проблемное исследование.

Пожалуй, самый основательный философский анализ проблемы любви в творчестве Вл. Соловьева был дан в работах А.Ф. Лосева, прежде всего в его монографии "Владимир Соловьев и его время". Можно также отметить рассмотрение этих проблем у Вл. Соловьева, Н. Бердяева, В. Розанова в "Истории русской философии" В. Зеньковского. Но и эти авторы анализируют творчество русских мыслителей в целом, в силу чего многие особенности метафизики любви остаются не раскрытыми и у этих исследователей.

Таким образом, существующая у нас литература по метафизике любви в русской религиозной философии конца XIX - начала XX века явно недостаточна, что и определяет необходимость ее исследования в диссертации.

Методологической основой диссертации являются диалектические принципы теоретического обобщения истории философской мысли, в частности, принципы конкретности, объективности, историзма. При написании диссертации использовались работы наших историков философии В.А. Асмуса, А.Ф. Лосева, В.А. Кувакина, а также В. Зеньковского, Н. Лосского. № стремились к проблемному освещению наследия русских религиозных мыслителей, к его интерпретации в соотнесении с традициями и достижениями мировой философской мыоли прошлого.

11ель диссертационного исследования заключается в определении своеобразия, мировоззренческого значения и методологических особенностей метафизики любви в русской религиозной философии конца XIX - начала XX века. С этой целью в диссертации решуются следующие задачи;

Представить и изучить круг основных проблем, которые разрабатывались в концептуальном плане рядом крупных представителей мировой философии и разработка которых позволяет говорить об особой исторической традиции философского истолкования любви и выявить методологические особенности постановки и решения проблемы философии любви в истории общественной мысли;

Проанализировать своеобразие проблем любви, их постановки и решения в русской религиозной философии в лице прежде всего>таких ее представителей, как Вл. Соловьев, Н. Бердяев, В. Розанов;

Определить мировоззренческое и методологическое значение разработки этих проблем у русских религиозных мыслителей.

Конкретные результаты исследования и их научная новизна.

1. В диссертации установлено, что в развитии философских идей круг основных проблем любви варьировался и определялся особенностями концепции, в рамках которой они разрабатывались с позиций космологии, гносеологии, этики, эстетики, антропологии, то есть как проблемы для философии не -второстепенные, имеющие важное мировоззренческое значение для определения того, что представляет собой мир человеческого существования и каков смысл бытия человека в нем.

На материале истории философии вычленены две тенденции, отличающиеся характером постановки и решения проблем любви, -рационалистическая, идущая от Платона, и экзистенциальная, восходящая к неоплатонизму и классической патристике /в част- 7 -

ности, к Аврелию Августину/. Первая тяготеет к интерпретации любви как безлично-общего абстрактно-логического порождающего принципа бытия и сознания, истины, блага и красоты,вторая - к истолкованию любви как интимно-личностного процесса самоосуществления и самоопределения человека в мире.

Научная новизна полученного результата состоит в том,что выявлена историческая традиция философского истолкования любви как особой формы человеческого самоосуществления и прослежены две тенденции в мировой метафизике любви - рационалистическая и экзистенциальная.

2. Раскрыто своеобразие проблем любви, их постановка и решение в русской религиозной философии в лице таких ее представителей, как Вл. Соловьев, Н. Бердяев, В. Розанов. Показано, что в учениях этих философов, как и в истории мировой общественной мысли, две эти тенденции являются не взаимоисключающими, а взаимодополняющими, причем, если у Вл. Соловьева преобладает рационалистическое понимание любви, связанное с его концепцией всеединства и всеобщего блага /добра/, то у Бердяева - экзистенциальное, обусловленное персоналистическим пониманием человека, его бытия в мире и его сознания. Вместе с тем Вл. Соловьев и Н. Бердяев едины в том, что любовь является многогранным по содержанию абсолютным /в ином, но родственном понимании - общечеловеческим и общеисторическим/ духовным основанием гармонии человека с миром и с самим собой, тем абсолютным условием, при котором только и возможны человеческий мир и человек, раскрывающий свое высокое предназначение

в этом мире.

Научная новизна полученного результата состоит в том,что определено своеобразное концептуальное понимание любви русскими религиозными философами.

3. Установлено, что позиция В. Розанова существенно обогащает взгляды Вл. Соловьева и Н. Бердяева, и прежде всего идеей, согласно которой духовное богатство любви формируется и реализуется в согласии, а не в разногласии с ественным влечением полов.

Нетрадиционно и, на наш взгляд, правомерно у Розанова то, что любовь как феномен культуры не противопоставляется натуре, не отрывается от нее и не определяется как подчиненная культуре сторона нашего бытия. Напротив, Розанов убеждает в том, что духовное проявление и утверждение человека в любви может " быть полнокровным лишь при условии обретения естественной гармонии во взаимоотношениях мужчины и женщины.

Научная новизна полученного результата заключается в том, что показана нетрадиционность решения проблемы соотношения культуры и человеческой натуры в метафизике любви В. Розанова.

4. В диссертации Показано, что мировозйренческое и методологическое значение разработки проблем метафизики любви у всех трех русских мыслителей отличает связанный с их христианским миросозерцанием и непривычный для нас метафизический подход к рассмотрению любви, по сути своей умозрительный, характеризующий любовь как абсолютное /вневременное и безусловное/ начало мира. Этих философов отличает убеждение в том, что лю-

бовь - это центральная смыслообразующая проблема философии,от

решения которой и зависит прежде всего определение смысла человеческого существования.

Научная новизна полученного результата состоит в том, что выяснено центральное смыслообразующее значение проблемы любви философии Вл. Соловьева, Н. Бердяева, В. Розанова.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются его цель и основные задачи, научная значимость темы, степень ее разработанности в отечественной философской литературе, методологические принципы ее анализа в " диссертации.

В первой главе "Две традиции в метафизике любви: рационалистическая и экзистенциальная" рассматриваются истоки и становление этих традиций, начиная с философии Платона.

Любая философская концепция является результатом осмысления предшествующих идей. Поэтому не случайно обращение диссертанта к историко-философской традиции в понимании любви, к тем учениям, которые способствовали созданию своеобразной русской метафизики любви.

В истории философии можно выделить две тенденции в истолковании любви: рационалистическую, выражающуюся в понимании любви как безлично-общего абстрактно-логического порождающего принципа бытия и сознания, истины, блага и красоты, и экзи-

стенциальную, заключающуюся в осмыслении любви как основополагающей формы интимно-личностного бытия, самоосуществления и самоопределения человека в мире.

Рационалистическая традиция в философии любви восходит к Платону. Любовь, по Платону, - это "жажда целостности и стремление к ней". Платон трактовал любовь как божественную силу, помогающую человеку преодолеть несовершенство, как помощницу на пути к истине, красоте и благу. Платон связывал любовь со всеобщим, например с идеей блага, а не с отношением отдельного человека к отдельному человеку, так что по сути любовь выступала в его философии как безлично-общий принцип. Если он и говорит о любви человека к истине или красоте, то герой его диалогов - это личность, служащая олицетворением рода. Эрос у Платона - явление космическое, это Богом данный принцип устройства мира. Хотя Платон не считал эротическую любовь основой всякой любви вообще, тем не менее именно она является у него мифологемой, опираясь на которую, он решает проблемы онтологии, гносеологии, этики, эстетики. Платоновский эрос, конечно, вбирает в себя все человеческие переживания. И Платон красноречиво выражает их в образной форме своих Диалогов. Но в сущности эрос у него - это все же не интимно-неповторимый мир живой личности, здесь нет самодовлеющей человеческой субъективности; его эрос духовно-телесен, но не личностей. Платон онтологизирует любовь, представляя ее как порождающий принцип бытия, упорядочивающий хаос.

Таким образом, Платон является представителем рационалистической традиции в мировой философии любви. Внутри этой ра- 11 -

ционалистической традиции формируется углубляющая и дополняю-

щая ее экзистенциальная традиция. Внутри платонизма зреют неоплатонические тенденции: ни разум, ни логос, а чувствующая душа начинает представляться организующим началом мира. Одним из атрибутов этой души является чувство любви.

На смену философскому эросу античности пришла христианская интерпретация любви. Она открыла глубоко человечную, сострадательную любовь к ближнему, освящая ее божественным авторитетом, заповедью господней и производя ее от всеобъемлющей любви всевышнего. В христианстве Бог есть любовь, но есть и любовь к ближнему.

Внутри христианства также развиваются две тенденции в толковании любви. Это прежде всего любовь как безлично-общее начало творения: Бог из любви творит мир. Сначала это абстрактная любовь, затем она становится любовью к миру, который он творит. Бог творит также и из любви к человеку. Бог - это первопричина, а его любовь - универсальная сила, порождающая мир и благо в мире.

Но есть в христианстве и ясно выраженная экзистенциальная тенденция: живая любовь как состояние души Сына Божьего, Бог в душе человеческой. Здесь рождается и существует Бог для человека. Так внутри рационалистической зреет экзистенциальная тенденция. Так для философствующего ума становится убедительнее, приемлемее и доказательнее та любовь, к которой стремится мужчина и женщина, которая изначально выражена в чувстве любви к ближнему, а уж благодаря этому - к красоте, благу, истине. В диссертации отмечено, что мы нередко сугубо

рационалистически интерпретируем христианство, а между тем многие учения патристики, оплодотворенные неоплатонизмом,предполагали интимно-личностное отношение к Богу, отталкиваясь от христианской заповеди: создал Бог человека по своему образу и подобию.

Диссертант обращается к экзистенциальным тенденциям понимания любви у Августина Блаженного, который утверждал, что любить Бога нужно в образе человеческом: человек в собственной душе должен открывать Бога, по собственному разумению. В русле"христианского неоплатонизма формировалось понятие любви как самоосуществления и самоопределения человека в мире. Лю-■ бовь рассматривалась не только как онтологизированная форт связи человека, мира и Бога, но и как интимно-личностный способ индивидуального существования человека.

Экзистенциальное понимание любви позднее получило развитие внутри ренесссансного неоплатонизма. Теории любви этого периода необычайно человечны, отличались от античности и средневековья сердечностью, интимностью, оправдывая романтические отношения в любви. Неоплатоники стремились убедить людей в том, что они должны осознать и понять мир не только сам по себе, в общезначимых его ипостасях, но и в сугубо индивидуальных формах его бытия. Необходимо принять бытие как мир индивидуального существования, как реальность, имеющую индивидуальный смысл, а это- дается человеку в любви.

В историко-философском контексте важной вехой является

понимание любви немецкими классиками Кантом, Фихте, Шеллингом,

Гегелем. В целом это рационалистическая интерпретация любви,

и она следует той традиции, которая начиналась с философии Платона. При несомненном глубокомыслии философов в их теориях любви преобладает рассудочный ригоризм, а сама любовь предстает как обезличивающая абстрактность; они создали своего рода "программу" любви, обосновали то, какую роль не только может, но и должна играть любовь. Сущность любви немецкими мыслителями выносится за рамки индивидуального существования и является как понятие-предопределение, но не как сущность, которая формируется существованием "Я" человека. В этой же традиции выдержаны теории любви Шопенгауэра и Ницше, которые можно охарактеризовать как перевернутый рационализм, дающий безлично-общее толкование любви как проявления мировой или абстрактной родовой воли.

Таким образом, подчеркивается в диссертации, тема любви была одной из основных в философских размышлениях на протяжении веков, а для ее разработки были характерны две различные, но не взаимоисключающие, а взаимодополняющие тенденции - рационалистическая и экзистенциальная.

Русская религиозная философия создавала свою метафизику любви, используя достижения предшествующих теорий. Но это не простое следование традициям христианской этики и реставрация идей Августина, а придание им иного, своеобразного и очень самобытного смысла. В диссертации отмечается своеобразие разработки темы любви в философии Вл. Соловьева, Н. Бердяева, В.Розанова. Самобытность философии любви у этих мыслителей заключается в том, что они опираясь на философские, религиозные традиции, на их преломление в творчестве славянофилов, возводят

идеи любви в целостную метафизическую концепцию. Такой полноты рассмотрения этой проблемы у нас еще не было. Если в предшествующих философских учениях /Платон, христианство, неоплатонизм, немецкий классический идеализм, антропология, философия жизни/ идеи любви развивались как часть, пусть даже важная часть той или иной мировоззренческой системы, то у Вл. Соловьева, Н. Бердяева, В. Розанова эти идеи стали основным со- (держанием целых философских концепций. До них эта тема интерпретировалась и воспринималась в пределах традиционной христианской этики, а данные мыслители, разрабатывая проблемы любви, придали самой этике христианства глубокий философский смысл.

Русские философы ассимилировали и творчески продолжили две отмеченные выше тенденции в метафизике любви. В основном их учения развивают экзистенциальное понимание любви, представляют любовь как интимно-личностное начало. Особенно показателен здесь Н. Бердяев. А определение любви Вл. Соловьева больше тяготеет к рационалистической традиции платоновского плана,хотя и не ограничивается рамками этой традиции. Розанов пытался как бы синтезировать соловьевское космологическое объяснение любви и бердяевское интимно-личностное в своем особом язычески-мистическом истолковании, в котором любовь духовная неотделима от любви плотской.

Вторая глава "Смысл любви в философских исканиях русских мыслителей конца XIX - начала XX века" посвящена анализу основных идей метафизики любви русских религиозных философов.

Тема любви была одной из центральных, смыслообразующих для целого течения в русской философии конца XIX - начала XX

века. Это течение во многом опиралось на христианскую доктрину миропонимания, а такое миропонимание требует углубленного1 постижения и антропологии и метафизики. В истории философии это течение выделяется тем, что демонстрирует важность нравственного опыта, не побочное, второстепенное, а главное первостепенное значение добра, совести, счастья для понимания человеческого существования. В русле этих исканий и развивалась русская метафизика любви как своеобразная антропологическая этика. Она представляется прежде всего нравственно-этическим поиском смысла индивидуального человеческого существования, чем и определяется особый характер разработки в ней основных проблем.

Теория любви в русской религиозной философии была построена на основе метафизических понятий, Любовь - одно из таких понятий, поскольку она рассматривается как вечное и безусловное начало человеческого существования. Так понимаемая любовь раскрывается в ряду ей подобных абсолютных нравственных /добро/, эстетических /красота/ ценностей. Это приводит к пониманию любви как высшего принципа бытия и познания /Бог есть любовь/ и смыслообразующего начала индивидуального человеческого существования.

Русская философия ни на что больше не претендовала,кроме как на раскрытие смысла бытия человека в мире, осмысливаемом с позиций христианского идеала и абсолютных /в ином, но родственном понимании - общечеловеческих и общеисторических/ ценностей. В том, что этот тип миросозерцания метафизичен »заключаются свои плюсы и минусы. В этой философии нет чисто сциен-

тистской ориентации. Ценностное знание - такова цель познания в метафизике любви.

В русской религиозной философия человек понимался иначе, чем в антропологии А. Радищева, Н. Чернышевского, ограничивающей человеческую природу "естественной социальностью". Отлична она и от антропологии Л. Фейербаха, сосредоточенной на познании человека как "родового" существа, что не может дать целостного представления о человеческом существовании. В диссертации подчеркивается целесообразность иного подхода к человеку, разработанного в русской религиозной философии.

Внутреннюю сущность человека, с точки зрения русских религиозных мыслителей, составляют духовно-нравственные принципы, они определяют основы земного бытия личности. Придавая мистический смысл сокровенной человеческой чувственности, интимному переживанию человеком мира, русские идеалисты постоянно аппелировали к Богу и утверждали его бытие, считая, что оно необходимо для самоопределения человека, для его сашосуществ-ления. Очевидно, что для русских идеалистов жизнь и деятельность человека социально детерминированы. Но они считали, что человек в своем индивидуальном мире более свободен я "похож на себя", чем в социальном и поэтому обращались к исследованию нравственного бытия как особой реальности, в которой высшей Ценностью является личность.

В диссертации русская метафизика любви рассматривается как оригинальный синтез, в котором любовь действительно получает вполне философское осмысление, любовь выступает как ми-

рообразующий принцип, "связь всего со всем" /Соловьев/, и

вместе с тем как смыслообразующий принцип индивидуального существования человека в мире. В связи с этим подчеркивается,что наши философы мало внимания обращают на то, что человек существует не только в объективированном мире безлично-общих законов природы и общества, частью которого он собою являет, но и не менее реальном мире предметных личностных смыслов, которые он переживает как "свои". Обстоятельства природные и социальные формируют нашу деятельность и наше поведение, но на каждого из нас в отдельности они влияют по-разному. Сообразно индивидуальному пониманию и переживанию жизни каждый из нас так или иначе строит свое поведение. Субъективированный мир по-своему осмысленных предметов для человека может быть более значимым, истинным, ценным, ибо становится для него "своим". Этот субъективированный мир личности представляется русским религиозным философам протестом против рационализированной, стандартизированной, чужой и чуждой для нее жизни.

Признавая это, диссертант считает, что тайна человеческого "Я" должна открываться в любви, потому что только через любовь может формироваться целостность личности. Любовь не принадлежит миру объективации: объективированной природе и объективированному обществу, она из другого мира - мира "бесконечной субъективности". Любовь по сути своей загадочна, таинственна, мистична, потому что не поддается сугубо рациональной интерпретации. Любовь дает человеку ощущение бытийного богатства другого человека, и это ощущение воистину мистическое уже потому хотя бы, что в основе своей оно есть интимно-эМоциональное выражение высших смыслов бытия. ■

В диссертации рассматривается вопрос о значении Божественного в русской метафизике любви. Поскольку при построении теории любви всегда необходимы особенные духовные основания,особенные нравственно-эстетические идеалы, постольку необходим Бог, символизирующий все это для русских религиозных философов. Бог идеален в том смысле, что он идеал, помогающий тому, чтобы воля становилась добром. В метафизике любви Бог - это идеал любви, ее абсолютное выражение. Для теории любви русских религиозных философов понятие Бога имеет важный смысл: нельзя любить другого человека, не любя Бога потому, что Бог - посре-Дующее звено, он скрепляет человека с человеком в единое целое, он символизирует гармонию человека с человеком и человека с миром.

Любовь - это всеобщий принцип бытия, она не есть какая-, -то особенная отдельная сторона жизни, "любовь есть вся жизнь", полнота жизни. Через любовь утверждается образ любимого чело. века в вечности как образ божий или иначе, любовь к Богу неотделима от любви к ближнему, который является божьим творением. По сути эта богочеловеческая любовь есть основа христианства. Но у Н. Бердяева, В. Розанова она преображается любовью именно к человеку. Любовь к конкретному человеку является смыслом существования. Они рассматривали любовь как универсальную форму связи человека с миром. А поскольку мир - творение Божье, то любовь - это всегда отношение к Богу, опосредованное отношением к другому человеку.

Согласно Вл. Соловьеву, жизнь человека - это также соединение природного и божественного начал путем обретения в жизни

смысла. Обретение божественного смысла в жизни отличает человека духовного от природного, возвышает его до Богочеловека. Высшей формой такого соединения природного и божественного в человеке Вл. Соловьев считал индивидуальную половую любовь.

В диссертации обоснован вывод, что в истолкованиях русских религиозных философов любовь приобрела конкретно-духовную сущность, "духовно-душевную" ипостась, связанную с миром личности. Одна из основных идей русской метафизики любви в том и заключается, что преображение природы, победа над безличными родовыми инстинктами может быть достигнута только в индивидуальной любви.

Понятие любви многогранно в русской религиозной философии. Но несмотря на различное его смысловое содержание оно всегда выражает жизнеутверждающее смыслообразующее начало человеческого бытия. Любовь для того и дана человеку, чтобы он смог обрести внутреннее равновесие, гармонию с миром и с самим собой.

Среди основных положений метафизики любви отмечено понимание любви как пути постижения истинного знания через переживание и понимание. Ьцинственный полный путь познания может реализоваться в аисте любви. Познание в любви никогда не бывает поверхностным, оно проникает в самую суть. Это особый путь познания тайны Самого себя и другого человека. Любовь может позволить постичь тайну индивидуального человеческого бытия.

В ходе исследования выявлена важность проблемы пола в метафизике любви, потому что существо проблемы, связанной с индивидуальной любовью начинается с проблемы пола. От" пола зависит мироощущение человека. Невозможно отрицать влияние пола

не только на поведение человека, но и на всю его духовную жизнь. Отмечается, что в отношении этой проблемы позиции Вл. Соловьева и Н. Бердяева отличались от принципиальных установок В. Розанова, для которого пол имел значение обожествленного начала в человеке. Вл. Соловьев и Н. Бердяев пытались возвысить дух, духовное начало в человеке, при этом не возвышая плоть. Но если не происходит одновременно возвышение и плоти человека, то в результате происходит противоестественное противопоставление основных свойств человеческого существа. Не случайно эти философы противопоставляли род и пол. А разве одно не основа другого? В. Розанов смешивал пол с родом, но его взгляда были более реалистичными: физическая связь людей - корень их духовного единения. Но все они едины в том мнении, что пол - это несоизмеримо шире и глубже того, что т называем в специфическом смысле половой функции. Поэтому и пол и любовь все они рассматривали как то, что ведет к полноте, совершенству индивидуальности. И не случайно, что неотъом-лимым в концепции любви русских религиозных философов является определение ее смысла как соединения одного человека с другим До целостности, до полного осуществления индивидуальности одного в другом, до истинного бытия.

Смысл любви, согласно Вл. Соловьеву, состоит в достижении полноты человеческого бытия и в осуществлении таким путем божественного всеединства, в "оправдании и спасении индивидуальности через жертву эгоизма". Это одна из значительных идей в теории любви Вл. Соловьева. Она весьма актуальна для сегодняшнего времени, поскольку человечество, особенно сейчас, утопает

в эгоизме, и выход может быть найден помимо всего прочего также и в проповеди любви как "действительном упразднении эгоизма, которое есть действительное оправдание и спасение индивидуальности" .

Вл. Соловьев таким образом утверждал, что любовь будет вести в высшем своем проявлении к полноте осуществления индивидуальности через духовно-душевное взаимообогащение полов и Достижение тем самым уникальности человеческого существа, его неповторимости в вечности. И только тогда человек может стать нераздельной частью всеединого целого. Истинная индивидуальность, по Вл. Соловьеву, есть некоторый определенный образ всеединства. Подчиняя концепцию любви основной идее своей философии - идее всеединства, Вл. Соловьев рационализирует понятие любви, но не настолько, чтобы исключить из любви всякий ее личностный смысл.

Диссертантом подчеркивается,что смысл любви в концепции Н. Бердяева нооит более интимный, персоналистический характер и заключается в мистическом ощущении личности, в ее слиянии с другим как своей полярной и вместе с тем тождественной индивидуальностью. Иными словами, в любви другой познается не отвлеченно, а сокровенно и только так истина другого становится моей, раскрывается для меня как моя собственная. На основании этих положений в диссертации делается вывод, что истинное назначение любви состоит не в простом переживании этого чувства, а в том, что посредством него совершается, то есть в "деле" самой любви. В любви недостаточно чувствовать для себя

безусловное значение любимого, нужно осуществить в нем это

значение.

Третья глава "Проблемы брака и семьи в контексте метафизики любви" посвящена проблеме соотношения культур! и натуры, ее решению в рамках экзистенциальной интерпретации любви русскими мыслителями, а также вопросам семьи и брака и своеобразной антропологии В. Розанова.

В концепции русских религиозных философов идея о двойственности человека, о его существовании одновременно как природном и духовном выражена в положении о человеке как "двуедином" существе. Человек здесь, в первую очередь, рассматривается как моральное существо, и поиски нравственные определяют все его существование. Целостность же человека, которая объединяет в нем две реальности, "две бездны", осуществляется на основе любви. Любовь гармонизирует природные и нравственные начала в человеке, возвращает ему целостность.

Суть антропологической концепции русских религиозных философов заключается в понимании человека как "двуединого" индивидуального существа / не "родового", как у Фейербаха, и не обезличенного выражения социального сообщества/, в индивидуализированном мире субъективного бытия которого естественно-природные начала являются дополнением к духовным началам этого бытия. Особый интерес для исследования представляет здесь учение В. Розанова, в котором пристальное внимание уделяется осмыслению естественного начала в человеке, соотнесенного с Духовным миром личности, и прежде всего с его религиозно-нравственными чувствами, представлениями.

Исходная интуиция-В. Розанова в его исканиях и построе-

ниях в области антропологии есть вера в "естество" человека как животворное начало. У В. Розанова велико чувство личности, но это чувство окрашено космоцентрически. Он пытался исследовать весь мир-космос как мир человеческий, чтобы найти общий знаменатель между общезначимым знанием этого мира и его личностным пониманием, найти согласие физического и духовно-нравственного мира человека. Человек, по его мнению, включен в порядок природы посредством пола,включен как тайна открытия новой жизни в рождении.Вся метафизика человека сосредоточена для В.Розанова в тайне пола.Он совершенно справедливо выступал против поверхностного эмпиризма и натурализма в учении о ноле,настаивая и здесь на ценностном подходе к человеку.

В свете этих положений в диссертации рассматривается соотношение культуры и натуры как антропологическая проблема. Безусловно, любовные чувства, семья архетипичны, но культура всегда оказывает свое воздействие на них. Но не секрет и то, что человеческую натуру принижали, даже унижали во имя культуры. Марксизм, как основополагающая философская теория в течении длительного периода, оставлял эти вопросы за пределами своего внимания, отстаивая мысль о приоритете культуры над натурой, общественных форм над природными основами и индивидуальными формами человеческого бытия.

Мы привыкли думать, что сущность человека - это совокупность общественных отношений. В диссертации человек рассматривается в другом измерении, соискатель реализует иной подход к сущности человека, опираясь на представления о человеческой

природе русских религиозных философов. А они понимали ее как

единство культуры и натуры, раскрывая это единство через понятие любви, семьи.

Особо выделяется понимание человека В. Розановым, которое непривычно для наших философских представлений. Понятие "человека" у него метафизично по самому существу своему. Эта метафизика освещена у В. Розанова признанием абсолютного нравственного значения сферы пола. Абсолютный нравственный смысл отношения полов не может быть полностью передан рациональными методами, но обязательно отражается в эмоциональном переживании. Человек его ощущает, но не всегда может осознанно выразить. В этой связи, придавая полу значение жизненного фундамента, нашего высшего тайного руководителя, В. Розанов характеризует человеческую природу как мистическую.

В диссертации отмечается, что положительная значимость позиции В. Розанова не в полном обожествлении пола, а в большей приближенности к живому человеческому существованию, к трепетным вопросам нашего телесного бытия, решение которых сопрягается у него с их нравственным осмыслением. Естественному началу в человеке он придает особый нравственный смысл.

В теории любви существенное значение имеют проблемы семьи и брака. Семья - это та сфера, где человек обретает личный смысл бытия,это призма,через которую преломляются все внешние воздействия,микросреда,которая оказывает решающее влияние на внутренний мир личности.Неудивительно,что обращение к этим проблемам в русской религиозной философии связано с поисками смысла индивидуального существования человека,его нравственной основы.

Здесь особо необходимо подчеркнуть значение идей В. Розанова. Он стремился раскрыть священное значение семьи,рождения детей.Он постоянно утверждал мистическую глубину,присущую семье,ее сверхэмпирическую природу:"семью нельзя рационально построить".Высшим проявлением творчества,осуществлением и утверждением человеческой индивидуальности является для него семья и рождение детей. В.Розанов,пожалуй,один из самых "страстных" исследователей семейного вопроса в истории русской философской мысли.Он вывел проблематику семьи из области эмпирической и поднял ее на более высокий теоретический уровень. Он создал своеобразную религию семьи и брака, в которой смысл существования одного человека сливается со смыслом бытия другого человека. Он доказывал,что полнота человеческой жизни возможна только в любви в семье; гармония духовного и физического существования человека с окружающим миром достигается через это двуединое начало - семью.

В диссертации отмечается различное понимание важности вопросов, связанных с семьей и браком В.Розановым,Вл.Соловьевым и Н. Бердяевым,которое вытекает из различного толкования у них онтологической основы человеческого бытия.Вл.Соловьев,отстаивая свою философию всеединства,не признавал односторонности отдельных принципов,взятых в своей отвлеченности и исключительности.В.Розанов же возводил в главный принцип и первоисточник жизни силу пола.

Н.Бердяев,выступая с позиций своего экзистенциального подхода к человеку,считал,что оправдать любовь и другие творческие порывы - это значит открыть их трансцендентный харак-

тер,увидеть в них возможность свободы от сковывающей дух материи. Семья же,по мнению Н.Бердяева,принадлежит к ограничивающему внешнему миру,а любовь уже" другой мир,расширение горизонтов до бесконечности.Н.Бердяев утверждал,что семья отрывает человека от этого последнего мира,и ничто так не мешает вселенскому ощущению мирской жизни,как крепость родовой семьи. Провозглашая примат индивидуального начала над родовым в человеке, он выступал против обезличенных родовых форм жизни.Семья для него - это "позитивистский мирской институт благоустройства",а любовь - это что-то аристократическое,творческое,индивидуальное, внеродовое,она непосильна сознанию родовому,так как находится в ином пласте бытия;не в том,в котором по-семейному устраивается человек.

В заключении главы отмечается важность подходов к проблеме семьи и брака.При всем отрицании Н.Бердяевым личностного, положительного значения семьи для человека,он не может полностью игнорировать необходимость существования семьи как определенной формы выражения человеческих отношений,поскольку нельзя не видеть очевидного:семья создается и держится на любви, и неправомерно отводить ей только функцию деторождения.

В диссертации обосновывается вывод о том,что теории любви, семьи русских религиозных философов,взятые в их единстве, имеют вполне важное значение¡область семейных,брачных отношений, любовных переживаний они подняли до уровня философского обобщения,показали,как человек может обрести здесь смысл существования,реализовать себя как личность.

Поиск смысла человеческого существования,понимание любви

как универсального принципа бытия и познания,в соответствии с которым формируется нравственное и эстетическое отношение человека к миру и другим людям,как важного принципа творчества и самоутверждения человека,именно сегодня может быть продуктивным для нас на пути обращения к русской религиозной философии рубежа XIX - XX веков,так как всякий период социальной неустойчивости и потрясений порождает особый тип духовности, который по-своему роднит переходные эпохи. Философская мысль освобождается от социальных и духовных стереотипов и как бы вновь и впервые обращается к самым глубоким вопросам человеческой жизни.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования, излагаются основные выводы, намечаются перспективные направления дальнейшей работы над проблемой.

Практическая значимость диссертационного исследования.

Материалы и выводы диссертации углубляют теоретичесаие представления о важном историческом периоде развития идеалистической философии в России. Результаты проведенного исследования могут быть использованы для дальнейшей разработки проблем метафизики любви, а также способствовать более всестороннему пониманию сущности человека и его существования. Их применение целесообразно в научно-педагогической работе при разработке спецкурсов, лекционных и семинарских занятий по истории русской философии и проблемам человека.

Апробация диссертационного исследования.

Основные положения диссертации обсуждались на" аспирантов -

ском теоретическом семинаре кафедры философии гуманитарных факультетов МГУ. Они были представлены на научной конференции "Проблема человека в истории философии" /г. Красноярск, 1990/, на 2-ой научной конференции по русской философии "Духовность и нравственность" /г. Пятигорск, 1992/. Диссертация обсуждалась и рекомендована к защите на кафедре философии гуманитарных факультетов МГУ им. М.В. Ломоносова в феврале 1993 года.

Полученные в диссертации теоретические результаты с достаточной полнотой отражены в следующих публикациях автора:

1. Философия любви в творчестве Владимира Соловьева // Проблема человека в истории философии. - Красноярск, 1991, -С. 37 - 45. /в ооавторстве/.

2. Любовь как смысл индивидуального существования в русской религиозной философии конца XIX - начала XX века // Духовность и нравственность. - Пятигорск, 1992. - С. 104 - 106.

Менялись люди и эпохи, и в каждый век по-разному понималась любовь. Философия и по сей день пытается ответить на непростой вопрос: откуда берется это прекрасное чувство?

Эрот

Любовь, с точки зрения философии Платона, бывает разная. Он делит Эрот на 2 ипостаси: высокую и низменную. Эрот земной олицетворяет собой низшее проявление человеческих чувств. Это страсть и похоть, желание обладать вещами и судьбами людей любой ценой. Такую любовь рассматривает как фактор, тормозящий развитие человеческой личности, как нечто мерзкое и пошлое.

Эрот небесный, в противоположность деструктивному земному, олицетворяет собой развитие. Он является творящим началом, германизирующим жизнь, в нем проявляется единство противоположностей. Эрот небесный не отрицает возможный физический контакт между людьми, но на первое место все же выдвигает духовное начало. Отсюда и пошло понятие Чувства ради развития, а не ради обладания.

Андрогины

В своей философии любви Платон не последнее место отводит мифу об андрогинах. Когда-то давно человек был совсем иным. У него было по 4 руки и ноги, а голова смотрела двумя совершенно одинаковыми лицами в разные стороны. Эти древние люди были очень сильны и решили поспорить с богами за первенство. Но боги страшно покарали дерзких андрогинов, разделив каждого на 2 половинки. С тех пор несчастные скитаются в поисках части себя. И лишь те счастливчики, что находят вторую часть себя, наконец получают умиротворение и живут в гармонии с собой и миром.

Миф об андрогинах является важной частью учения о гармонии. Любовь человека философия Платона возводит в ряд возвышенных чувств. Но это касается только любви настоящей и взаимной, ведь не может одна из частей целого не любить другую.

Средневековье

Понятие любви в философии средневековья приобретает религиозный окрас. Сам бог ради любви ко всему человечеству пожертвовал собой ради искупления вселенского греха. И с тех пор в стала ассоциироваться с самопожертвованием и самоотречением. Только так она могла считаться истинной. была призвана заменить все другие предпочтения человека.

Христианская пропаганда совершенно исказила любовь человека к человеку, она полностью свела ее к пороку и похоти. Здесь можно наблюдать своеобразный конфликт. С одной стороны, любовь между людьми считается греховной, а половой акт - чуть ли не бесовским действом. Но в то же время церковь поощряет институт брака и семьи. Само по себе зачатие и появление человека на свет является греховным.

Розанов

Любви зарождается благодаря В. Розанову. Он первый обращается к этой теме среди отечественных философов. Для него это чувство является самым чистым и возвышенным. Он отождествляет любовь с понятием красоты и истины. Розанов идет дальше и прямо заявляет, что без любви невозможна истина.

Розанов критикует монополизацию любви христианской церковью. Он отмечает, что это способствует нарушению морали. Отношения с противоположным полом есть неотъемлемой частью жизни, которую нельзя так грубо отсекать или формализовать продолжением рода. Христианство чрезмерное внимание уделяет непосредственно половым сношениям, не замечая их духовной подоплеки. Розанов воспринимает любовь мужчины и женщины как единое, родовое начало. Именно она движет миром и развитием человечества.

Соловьев

В. Соловьев является последователем Розанова, но вносит в его учение свое видение. Он возвращается к платоновскому понятию андрогина. Любовь с точки зрения философии Соловьева - двусторонний акт мужчины и женщины. Но он дает понятию андрогина новое осмысление. Наличие 2 полов, так сильно отличающихся друг от друга, говорит о несовершенстве человека.

Такая сильная тяга полов друг к другу, к физической близости в том числе, - это не что иное, как желание вновь объединиться. Только вместе оба пола смогут вновь стать единым целым и гармонизировать себя и пространство вокруг. Именно поэтому так много в мире несчастных людей, потому что очень трудно найти вторую часть себя.

Бердяев

Согласно его учению, пол создает конфликт, разъединяя людей. Части, как магниты, стремятся соединиться и обрести любовь. вслед за платоновской говорит о двойственности любви. Она бывает звериная, это простая похоть. Но она же может вознести на вершины совершенства духа. Он говорит о том, что после массовой христианизации нужно реабилитировать отношение к половой любви.

Преодоление пола и половых различий - это не соединение, а, напротив, четкое осознание функций каждого пола. Только это может открыть творческое начало и развить индивидуальность каждой личности в полной мере. Именно в любви к противоположному полу и интимной близости четче всего проявляются мужское и женское начало. Именно любовь связывает тело и дух и в то же время возвышает и поднимает человека на новый уровень духовного развития.

Все же разделение любви на плотскую и духовную не случайно. Чрезвычайное потворство похоти и плоти уже сгубили Древний Рим. Бесконечные случайные сексуальные связи надоели всем. Возможно, именно это и стало причиной столь жесткого отношения к интимным связям в христианской религии. Понятие "любовь" философия во все времена возвышала и считала основой жизни и развития. Не важно, по отношению к кому эта любовь - к человеку или к высшему существу. Главное, чтобы любовь не подменялась похотью, именно об этом говорят и греческие философы, и наши отечественные мыслители.