Cочинение «Повесть о Тверском Отроче монастыре. «Повесть о Тверском Отроче монастыре» и местные легенды
«Повесть о Тверском Отроче монастыре», несомненно сложенная в XVII в., рассказывает о довольно обычной житейской драме: невеста одного выходит замуж за другого. Конфликт обостряется, оттого что оба героя повести - и бывший жених, и будущий супруг - связаны между собой дружбой и феодальными отношениями: первый - слуга, «отрок» второго.
Замечательную особенность повести составляет то, что она не строится на обычном для средневековых сюжетов конфликте добра со злом. В «Повести о Тверском Отроче монастыре» нет ни злых персонажей, ни злого начала вообще. В ней отсутствует даже социальный конфликт: действие происходит как бы в идеальной стране, где существуют добрые отношения между князем и его подчиненными. Крестьяне, бояре и их жены строго выполняют указания князя, радуются его женитьбе, с радостью встречают его молодую жену - простую крестьянку. Они выходят к ней навстречу с детьми и приношениями, изумляются ее красоте. Все люди в этой повести молоды и красивы. Несколько раз настойчиво говорится о красоте героини повести - Ксении. Она благочестива и кротка, смиренна и весела, имеет «разум велик зело и хождаше во всех заповедях господних». Отрок Григорий, жених Ксении, так же молод и красив (несколько раз в повести упоминается о его дорогих одеждах). Он всегда «предстоял перед князем», был им «любим зело» и верен ему во всем. Не меньших похвал удостаивается и молодой великий князь Ярослав Ярославич. Все они ведут себя так, как полагается, отличаются благочестием и разумом. Идеально ведут себя и родители Ксении. Никто из действующих лиц не совершил ни одной ошибки. Мало того, все действуют по предначертанному. Отрок и князь видят видения, выполняют волю, явленную им в этих видениях и знамениях. Мало того, сама Ксения предвидит то, что с ней должно случиться. Она осиянна не только светлою красотой, но и светлым предвидением будущего. И тем не менее конфликт налицо - конфликт острый, трагичный, заставляющий страдать всех действующих лиц повести, а одного из них, отрока Григория, уйти в леса и основать там монастырь. Это происходит потому, что впервые в русской литературе конфликт перенесен из сферы мировой борьбы зла с добром в самую суть человеческой природы.
Двое любят одну и ту же героиню, и ни один из них не виновен в своем чувстве. Виновата ли Ксения в том, что предпочла одного другому? Конечно, она ни в чем не виновата, но в оправдание ее автору приходится прибегать к типично средневековому приему: Ксения следует божественной воле. Она послушно выполняет то, что ей предначертано и чего она не может не сделать. Этим самым автор как бы освобождает ее от тяжести ответственности за принимаемые ею решения; в сущности, она ничего не решает и не изменяет Григорию; она только следует явленному ей сверху. Разумеется, это вмешательство сверху ослабляет земной, чисто человеческий характер конфликта, но об этом вмешательстве рассказывается в повести в высшей степени тактично. Вмешательство судьбы не имеет церковного характера. Нигде не говорится о видениях Ксении, о ее вещих снах, слышанном ею голосе или о чем-либо подобном. У Ксении дар прозорливости, но эта прозорливость имеет не церковный, а вполне фольклорный характер. Она знает то, что должно совершиться, а почему знает - об этом читателю не сообщается. Она знает так, как знает будущее мудрый человек. Ксения - «мудрая дева», персонаж, хорошо известный в русском фольклоре и отразившийся в древнерусской литературе: вспомним деву Февронию в «Повести о Петре и Февронии Муромских» XVI в. Но, в противоположность сказочному развитию сюжета, в «Повести о Тверском Отроче монастыре» все перенесено в более «человеческий план». Повесть еще далека от погружения в быт, но она уже развивается в сфере обычных человеческих отношений.
Действие «Повести о Тверском Отроче монастыре» открывается сообщением о том, что у тверского великого князя Ярослава Ярославича был отрок Григорий, которого князь любил больше других своих слуг. Этим самым подчеркивается, что взаимоотношения князя и его любимого слуги - главное в дальнейшем развертывании сюжета. Князь любит своего слугу, слуга во всем верен и послушен князю, и князь посылает его по селам для сбора крестьянских повинностей. Именно потому попал он в село Евдимоново и здесь, остановившись у церковного пономаря Афанасия, увидел дочь его Ксению. Она поразила его своей красотой, и он решил жениться на ней. Григорий опечален, так как знает, что, женившись на простой девушке, он должен навлечь на себя гнев своего князя. Этим самым уже в самом начале повести подготавливается впечатление от неравенства будущего брака князя с дочерью пономаря: даже слуга князя не мог бы на ней жениться. Не сразу решился Григорий осуществить свое намерение. Он никому не говорил о нем, постоянно размышляя, как бы его исполнить. Наконец, оставшись наедине с ее отцом, Григорий стал просить выдать за него дочь. Пономарь Афанасий смутился просьбой Григория. И снова подчеркивается неравенство брака со слугой князя. Афанасий думает: отрок предстоит пред таким великим князем и предлагает мне такое. И вот Ксения говорит отцу: «Отче мой! сотвори ему вся сия. Елико он тебе обещася, положи на волю его, богу бо тако изволившу и сие да будет». Ее слова не вызывают еще удивления своей необычностью и мудростью. Только постепенно становится ясно в повести, что Ксения обладает даром прозорливости. Спустя некоторое время, когда Ксения обручилась с Григорием, Григорий возвратился с радостью в Тверь, чтобы просить у великого князя разрешения на женитьбу. Ксения говорит своим родителям: «Господне мои! Не дивитеся о сем, что вам обещался сей отрок: он бо тако совеща, но бог свое строит: не сей бо мне будит супруг, но той, его же бог мне подаст». Здесь прозорливость Ксении выражена уже более ясно.
Сцена, в которой отрок испрашивает разрешения великого князя на женитьбу, подготавливает дальнейшее. С одной стороны, она мотивирует, почему великий князь заинтересовался Ксенией: пылкий отрок описывает ему красоту и разум девицы. С другой стороны, князь возмущен, что отрок женится на девице, родители которой не имеют ни богатства, ни знатности; тем самым его собственное позднейшее решение самому жениться на Ксении делается особенно удивительным и необычным.
Князь отказывает отроку, отрок много дней упрашивает князя. Князь расспрашивает отрока наедине о причинах его намерения, и тот рассказывает ему о невесте и о своем обещании. Наконец разрешение дано, и князь приказывает снарядить корабль, снабдить его всем и приготовить людей для встречи невесты.
Не так развивается действие в «Повести о Петре и Февронии». Любви до замужества там нет. Есть только условие, на котором Феврония соглашается лечить князя - требование женитьбы. Слуга князя, выполняющий его поручение, рассказывает князю о мудрости Февронии, но сам он ее не любит. Во всяком случае, «Повесть о Петре и Февронии» молчит о его чувствах. Любовь до замужества по понятиям XVI в. неприлична.
В противоположность Февронии, Ксения в «Повести о Тверском Отроче монастыре» окружена атмосферой любви, и только любви. У нее нет других средств покорить отрока, а потом князя, кроме красоты.
В «Повести о Тверском Отроче монастыре» присутствует идея судьбы. Сама Ксения в своем провидении будущего только подчиняется своей судьбе, ждет своего суженого.
Так же и князь предчувствует свою судьбу еще до встречи с Ксенией. Эта встреча предугадывается им во сне, который он видит после того, как отпустил отрока. Он видит, будто он охотится и пускает соколов на птиц. Любимый сокол князя поймал и принес «в недра» князя голубицу, сияющую красотой «паче злата». Князь недоумевает и не может разгадать значение сна, но читатель уже догадывается, что соколы князя - его отроки, любимый сокол - Григорий, а голубица - Ксения.
Григорий приплыл в судне по реке и, пристав к берегу, стал ждать от князя коней, чтобы ехать к невесте. Но Ксения, зная будущее наперед, прислала ему сказать, чтобы он не торопился. Отрок не понимает ее слов, вернее, понимает их по-своему, но не догадывается об их истинном смысле. Поэтому, помедлив, он идет все же к Ксении, и снова Ксения его останавливает: «Не вели спешить ни с чем, да еще у меня будет гость незваной, а лутче всех и званых гостей». И снова отрок не понимает сокровенного смысла ее речей - вернее, не понимает их до конца. Для него ясно лишь их поверхностное значение. Когда же великий князь приезжает к Ксении, та говорит «ту седящим»: «Возстаните вси и изыдите во стретение своего великаго князя, а моего жениха». И окружающие только дивятся ее словам, начиная смутно догадываться об их значении. Все яснее и яснее становятся ее слова окружающим. Наконец, когда великий князь входит в «храмину», где сидит отрок Григорий и Ксения, Ксения уже прямо приказывает отроку: «Изыди от мене и даждь место князю своему, он бо тебе болши и жених мой, а ты был сват мой». Полная разгадка слов Ксении наступает только тогда, когда князь, мгновенно пораженный красотой Ксении, возгорелся сердцем, смутился умом и сам говорит отроку то, о чем предупреждала его Ксения: «Изыди ты отсюду и изыщи ты себе иную невесту, иде же хощеши, а сия невеста бысть мне угодна, а не тебе».
Как не похожи приведенные таинственные речи Ксении на фольклорные загадки Февронии, хотя генетически они между собой и связаны. Речи Ксении долгое время неясны только потому, что окружающие не могут предвидеть необыкновенного хода событий. Заключенная в них загадочность носит почти «психологический» характер. Ксения не стремится озадачить присутствующих: она просто живет в мире, который ей яснее, чем окружающим, и действует сообразно своему представлению о том, что происходит в этом мире. Читатель же, вместе с рядовыми людьми, окружающими Ксению, не может сразу до конца понять ее слов, как не может и полностью предвидеть ход событий. Поэтому загадочные речи Ксении только возбуждают интерес читателя. Они говорят о повествовательном искусстве автора, о динамичности повествования. Нарастающая загадочность речей Ксении усиливает эту динамичность. Но замечательно, что Ксения не стремится говорить загадками. Загадочность ее слов - в необычайности того, что должно совершиться.
Напротив, загадки Февронии лишены повествовательного динамизма. Это статические кадры, своего рода житийные клейма, которые запечатлевают Февронию в тех или иных положениях, в тех или иных зрительно ясных положениях. Этих загадок в повествовании могло бы быть больше, могло бы быть меньше: это безразлично для сюжета. Когда посланный от князя Петра приходит к Февронии, он застает ее ткущей за кроснами, а перед нею скачет заяц. Это великолепно запечатленное мгновение. Действие здесь как бы остановилось в отчетливо обрисованной картине. Каждый ответ Февронии на вопросы слуги - тоже своего рода статический момент, аллегорическая картинка. Эти картинки не связаны между собой какой-либо единой динамической линией нарастания или затухания интереса. Феврония говорит загадками. Ее речи содержат действительные фольклорные загадки. Разгадка ответов Февронии слуге князя каждый раз «особая», и в этом их отличие от речей Ксении, которые все имеют только один, развивающийся смысл. Этот один смысл - судьба Ксении, она должна выйти замуж не за Григория, а за другого; Григорий лишь сват ее настоящего жениха.
В народной поэзии жених - «суженый», тот, кого судила девушке судьба. Судьба девушки - ее жених. Предвидение жениха - предвидение своей судьбы, своего будущего. Поэтому девушки гадают о своем женихе: это главное.
«Вещая» девушка Ксения знает свою судьбу, знает своего суженого, что в конечном счете, как мы видим, одно и то же. Но судьба ее так неожиданна, жених так необыкновенен, что это и есть загадка всего сюжета и в ней заключен его главный интерес. Развитие сюжета состоит в том, чтобы показать читателю, как эта неожиданность стала реальностью. Сны, вещие слова, вещее поведение сокола князя - это все элементы сюжета, как бы предвещающие то, что должно случиться. Их постепенное развертывание должно заставить читателя поверить в рассказ, художественно оправдать необыкновенные события повести. Удивительно искусство, с которым перебрасываются в повести мосты между реальным и ирреальным, символом и действительностью.
Я уже сказал, что князю приснился сон, в котором его любимый сокол добывал для него сияющую красотой голубицу. Голубица - издавна символ молодой женщины, невесты. Символ этот, как известно, встречается еще в письме Владимира Мономаха к Олегу Святославичу. Сокол - символ воина князя, его верного слуги. Поимка соколом птицы - символ женитьбы молодца. Поймав добычу, сокол возвращается к своему хозяину, женитьба связывает молодца. Вспомним в «Слове о полку Игореве»: половецкие ханы Гза и Кончак собираются опутать соколенка - сына Игоря - женитьбой. Вещий сон сообщает, что отрок Григорий «поймает» для него невесту Ксению. Дикий сокол мог бы убить голубицу для себя, но ручной, любимый охотничий сокол князя добывает птицу для князя. Казалось бы, все ясно: сон в точности соответствует тому, что должно случиться. Но князь все же не понимает значения сна: проснувшись, он «много размышляше в себе, да что сие будет». Под влиянием сна он отправляется на охоту, как бы собираясь на действительной охоте досмотреть свой сон, найти ответ. Предоставляя читателю самому найти разгадку сна, автор только напоминает: «Бе же великий князь безбрачен и млад, яко двадесяти лет еще ему не достигшу возраста своего». И о том и о другом необходимо напомнить читателю, чтобы он мог догадаться о том, что должно случиться.
Но искусство развития сюжета в повести этим не ограничивается. Между символикой сна и ее осуществлением в действительности повествователь вводит еще одно промежуточное звено. Дело в том, что охота с ловчими птицами издавна имела гадательный смысл. Удача на охоте сулила будущие успехи. Символ из вещего сна князя - любимый сокол - становится реальностью. Пока это еще не слуга князя. Григорий - это только сокол, но он уже реален и действует в реальной охоте, которую князь ведет недалеко от тех мест, где живет Ксения.
Князь охотится. Он не знает того села, где живет Ксения и куда отправляется его отрок. Он хочет поехать туда, чтобы увидеть женившегося отрока. Он заночевал на охоте и снова увидел тот же сон (вещие сны часто повторяются). Еще сильнее задумался над его смыслом князь. В этой задумчивости он снова поехал на охоту и был уже близ того села, где жила Ксения. И вот тут реальный любимый сокол князя ведет его к осуществлению своей судьбы.
Это случилось так. Князь увидел на Волге стадо лебедей и спустил на них всех своих птиц - соколов и ястребов. И поймал князь множество лебедей, что само по себе должно было служить счастливым предзнаменованием. Но любимый сокол, «заигравшись» (оцените это «заигравшись», имея в виду, что любимый сокол князя - символ его любимого отрока, полюбившего Ксению), «ударился на село то», то есть мгновенно пал на село, где жила Ксения, как падает сокол на свою добычу. И князь «борзо», «забыв все», погнался за ним и въехал в село. Сокол же сел на церковь того села - Дмитрия Солунского.
Как это часто бывает в древнерусских повествовательных произведениях, развязка наступает на глазах у многочисленных зрителей, как бы свидетелей случившегося.
Перед церковью Дмитрия Солунского, на которую сел сокол князя, собралось великое множество народа смотреть, как пойдут на венчание. Князь подъехал к церкви и приказал своим людям поманить сокола, сидевшего на церкви. Сокол же и не думал слетать к ним, «но крылома своима поправливаяся и чистяшеся». Художественная деталь эта великолепна. Сокол как бы подает князю знак приготовиться на венчание, одеть праздничные, жениховские одежды. Он чистит перья и показывает также, что вполне уверен в себе, и не обращает внимания на зов окружающих. Но князь, как был в дорожном платье, идет на двор к Ксении. Никто не узнает его, - узнает его только сама мудрая Ксения. И только она одна, его суженая, встречает его как князя и жениха. Она приказывает сидящим с нею: «Возстаните вси и изыдите во стретение своего великого князя, а моего жениха». И дивились все.
До этой встречи автор все время переходит от повествования об отроке к повествованию о князе. Соединение обеих линий повествования в единый узел происходит в тот момент, когда оба действующих лица встречаются в доме Ксении и как бы меняются местами: князь заступает место Григория как жених Ксении, С этого момента повествование снова разъединяется, а рассказ о судьбе Ксении, связанный первоначально с рассказом о Григории, вплетается в рассказ о князе. Скрестившись, обе линии повествования снова начинают расходиться, и чем дальше, тем больше - повествовательно и даже территориально, причем судьба Ксении переходит из одной линии в другую.
Изгнанный Григорий уходит со двора Ксении. Великий князь берет за руку Ксению и ведет ее в церковь, где, как уже сказано, ждало свадьбы Григория великое множество народа. Произошло обручение, а затем, в тот же день, и венчание. У великого князя была «велия радость» до вечера - пир. «Селяне» веселились вместе со своим князем. Этим снова подчеркивается отсутствие внешнего зла в мире, отсутствие внешних противоречий и борьбы. Происшедшее не имеет виновных.
И вот, как бы подчеркивая то, что все случившееся было предначертано судьбой, а судьба, несмотря ни на что, - благая, произошло новое символическое событие. Любимый сокол князя, которого сперва князь дважды видел в вещем сне и который потом наяву привел князя к селению Ксении и остался сидеть на верхушке церкви, - увидев князя, идущего из церкви «с супругою своею», начал «трепетатися яко бы веселяся и взирая на князя». Князь не видел сокола и спросил сокольников своих: «Слетел ли к вам сокол или нет?» Те ответили: «Не летит с церкви». И князь посмотрел на церковь, увидел сокола и кликнул его «своим голосом». И вот сокол тотчас же прилетел к великому князю, сел на его правую руку, как подобает послушной охотничьей птице, «позирая на обоих, на князя и на княгиню», то есть признавая обоих своих хозяев, признавая, следовательно, и их брак.
Действие повести происходит не только в обстановке отсутствия активного злого начала, но и в обстановке лучезарной красоты всего сущего. Ксения сияла такой красотой, что от ее лица исходили как бы лучи. Молоды и прекрасны были князь и его отрок. Но в мире беззлобия и красоты все же есть печаль: она привела отрока в пустынные места, где им был основан монастырь - Тверской Отроч.
Одержимый «великою кручиною», отрок не ел и не пил. Князь продолжал его любить и жаловать и пытался его утешить, рассказал ему сны свои и уверял, что все случившееся «збыться божиим повелением». Но отрок ночью уходит от князя. Дальнейший рассказ всячески подчеркивает благостность князя и обеляет его. Князь ищет отрока, он боится, что отрок наложит на себя руки, он обвиняет себя.
Спокойна лишь одна вещая княгиня Ксения. Она не велит кручиниться князю и уверяет его в том, что все случилось божиим повелением: «Аще бы не божиим повелением, како бы было мощно тебе, великому князю, к нашей нищете приехати и пояти мя за себя».
Основание монастыря и помощь князя в его строительстве окончательно утверждают основную мысль повести, что все случающееся случается для благоустройства мира. «Монастырь же той стоит и до ныне божиею благодатию и молитвами пресвятыя Богородицы и великого святителя Петра митрополита московского и всея России чудотворца».
«Повесть о Тверском Отроче монастыре» имеет черты эпического сюжета. С переводным рыцарским романом ее сближает любовная тема; как и в «Бове», мы встречаем здесь классический любовный треугольник и не поддающиеся читательскому предвидению перипетии внутри этого треугольника. Как это бывает в эпическом сюжете, эпизоды повести не всегда находятся в причинно-следственной связи - в ряде случаев они объединены только идеей судьбы (князь «не на то бо приехал, но богу тако изволившу»).
Но в «Повести об Отроче монастыре» любовная тема имеет иное значение, чем в рыцарских романах. В «Бове» классическая любовная тема решается рационалистически. Милитриса и Додон любят друг друга, они губят Видона. Бова и Дружневна любят друг друга, поэтому им приходится бороться с притязаниями Маркобруна, который в конце терпит поражение. Эти два треугольника стоят в оппозиции. Милитриса и Додон преступны, потому что они разрушают супружество. Бова и Маркобрун - искатели руки незамужней королевны, причем искатели неравноправные, так как Дружневна предпочитает Бову. Маркобруново искательство - даже при том, что он пытается убить Бову, - все же не преступно, отчего он и не наказывается смертью.
В «Повести о Тверском Отроче монастыре» любовная тема тоже модернизирована, но совсем по-иному. Сюжетная линия, гораздо более четкая, чем в обычном эпическом сюжете, подчинена определенному результату: несчастная любовь Григория приводит его к уходу в обитель и основанию новой обители - Отроча монастыря. В повести нет активного соперничества героев; Ксения, собственно, пассивная героиня. Эта красавица сама не любит никого, ее любовь - и суженая, и этикетная (ср. слова Ксении, обращенные к отроку Григорию после появления князя: «Изыди от мене и даждь место князю своему, он бо тебе болши и жених мой...»). Князь - тоже этикетный соперник, побеждающий благодаря своему положению. «Изыди ты отсюду и изыщи ты себе иную невесту, идеже хощеши, а сия невеста бысть мне угодна, а не тебе». «Любимый сокол», как и подобает образцовому слуге, не смеет перечить своему господину и уходит в монастырь. Перед нами, таким образом, черты целеустремленного телеологического сюжета.
Но обнаруживаются в повести и совсем иные черты - амбивалентные. В олимпийски спокойном тоне повествования звучат драматические ноты. Князь недаром боится, что Григорий наложит на себя руки. Правда, равновесие восстанавливается тем, что Григорий взамен утраченной земной любви получает любовь небесную. Однако это предпочтение вынужденное - ив изображении этой вынужденности, может быть, с наибольшей силой отразились новые веяния в оригинальной беллетристике XVII в. Судьба неизбывна, но она сулила князю любовь счастливую, а Григорию - несчастную. Отроку нечего больше ждать в этом мире; монастырь он должен построить лишь для того, чтобы угодить господу и стать «блаженным». Явившаяся ему Богородица говорит: «Ты же, егда вся совершиши и монастырь сей исправиши, не многое время будеши ту жити и изыдеши от жития сего к богу». Таким образом, на лестнице христианских моральных ценностей плотская, земная любовь оказывается на одну ступеньку выше - вывод, по-видимому, не предусмотренный автором.
Произведения древнерусской литературы как бы предугадывают литературные достижения XIX и XX вв. И это особенно относится к произведениям второй половины XVII в. Мы замечаем в них то темы Гоголя и Достоевского с их психологическими открытиями, то сюжеты Лескова и Толстого, то эмоциональную напряженность романтической прозы.
«Повесть о Тверском Отроче монастыре» поражает нас прежде всего умелым ведением повествования и особой спокойной и тщательно разработанной «драматургией» своего сюжета.
У великого Тверского князя Ярослава Ярославича был верный слуга, отрок именем Григорий. Доверял ему князь во всём, поручая даже ездить по своим сёлам и собирать дань. Случилось раз тому слуге быть в приволжском селе Едимонове, что от Твери в четырнадцати верстах, и остановился он в доме местного пономаря Афанасия. У хозяина же была дочь Ксения, красоты неописанной и нрава самого приветливого и благочестивого. С ранней младости любила девочка слушать Святое Писание, постигая его не только умом, но и сердцем.
Увидал девушку Григорий и обомлел: такая красота! Влюбился с первого взгляда и задумал жениться. Но как уговорить князя, как получить его согласие? А от пономаря таиться не стал, поведал о своей любви. Пономарь сначала заробел и не поверил: «Ты служишь у такого знатного князя, а мы люди простые и бедные». Но рассказал жене и дочери, а дочь и говорит: «Положись во всём на волю Божию, сделай, как он просит, ибо не он это просит, а Господь так хочет».
Ну уговорились - свадьбе быть в том селе и венчаться молодым в церкви Димитрия Солунского.
Закончив дела, Григорий поспешил в Тверь. Вспомнит девушку - и у него так легко и радостно на душе! А девушка, как он уехал, успокаивает родителей: «Не удивляйтесь! Он так мыслит, а Бог всё сделает по-своему. Не этому суждено стать моим мужем, а другому. Тому, кого мне Бог даст». Изумились её речам, но не поняли их.
Григорий же, дождавшись удобной минуты, пал князю в ноги, рассказал о своём уговоре и умолял дать согласие. Великий князь поначалу его отговаривал: «Если уж надумал жениться - женись, но выбери себе пару из боярских детей. Возьмёшь бедную - стыдно будет тебе и от родителей своих, и от бояр, и от друзей: от всех ненавидим будешь. Да и мне-то будет стыдно за тебя!». Но отрок ничего не слушал, а только молил князя.
Наконец дал князь согласие, велел приготовить жениху барку - Едимоново стояло на Волге, - сам же обещался поспеть ко дню венчания, приехав по берегу, и отправился на охоту. А перед этим в ночь снится ему сон, будто он на охоте, и вот пустил своего любимого сокола, а тот поймал ему голубицу красоты необыкновенной. Долго думал князь, что значит сон этот (а был князь Ярослав ещё неженатый, всего-то двадцати лет).
Доплыл отрок по реке, пристал к берегу и послал гонцов в село сказать, чтоб торопились. Девица же гонцам отвечала, что ещё не всё готово, сама-де пришлю весть. А своим говорит: «Сват мой приехал, а жених пока в поле тешится».
Ночью князь снова видит тот же сон, а как его понять, не знает. Отрок же, видя, что время идёт, торопит всех. Девица же отроку говорит: «Не спеши, у меня ещё будет гость незваный, лучше позванных!».
Князь же охотился неподалёку, но в Едимонове не бывал и места те не знал. И вот видит стаю лебедей на Волге, пустил на них ястребов и соколов. Много лебедей поймали, а любимый сокол заигрался и полетел к селу. Князь - за ним. Сокол сел на церковь и чистит перья. Князь спрашивает, что за село и чьё оно? Ему отвечают - Ярослава Ярославича, его то есть, а он тут никогда не был и его не узнают: в охотничьей одежде, в дорожной пыли. Думают, лошадьми ведает, к жениху приехал.
Вот народ уже собирается в церковь идти, а девица вдруг и говорит: «Встречайте моего суженого». Пошли, посмотрели, а это князь! Все прощения просят, что не встретили, а девица говорит отроку: «Встань, дай своё место князю. Он - жених мой, а ты был сват!». Великий князь взглянул на неё и обмер - будто лучи от лица её сияют, такая она прекрасная! И сказал князь отроку: «Иди, ищи себе иную невесту, а эту беру я».
Взял князь девицу за руку и повёл в церковь и в тот же день венчался, как положено. И была великая радость у князя, и повелел он всех угощать во всю ночь даже до утра. А когда вышел князь из церкви, сокол его любимый слетел на голос его с купола церкви и сел на десницу его, оглядывает и князя, и княгиню, как бы веселясь.
Отрок же не пил, не ел, а ночью, помолившись, снял с себя всё княжеское и надел простое и ветхое платье, которое купил у крестьянина, и тайком ото всех ушёл в лес, в самые пустынные чащобы, куда глаза глядят.
Наутро хватились, а его нет. Искать. Всё обошли - только платье снятое нашли. Князь особо велел пройти по реке, колодцы оглядеть - боялся, не предал ли он себя душегубительсгву: «Я повинен в его смерти». Княгиня же возражала: «Богу было угодно так. Не человеческим это хотением случилось, чтобы ты, великий князь, приехал к нашей нищете и взял меня».
Потом молодые вернулись в Тверь, их радостно встречал весь народ «от мала до велика», и пирование шло ещё три дня.
А отрок Божиим промыслом пришёл на реку Тверцу, в глухое лесное место, и поставил там хижинку. Но однажды на его жилище набрели люди, стали выведывать, кто он, да откуда, да кто ему велел здесь поселиться. Отрок ничего не отвечал, а когда ушли те, отправился искать новое место, в ещё более глухом лесу, испрашивая видения у Богородицы.
И вот однажды во сне видит он поле чистое и свет сияющий. Проснулся он и долго думал над видением. И в ту же ночь явилась ему во сне Пречистая и повелела воздвигнуть церковь во имя Успения и указала место: «Иди и не бойся, князь будет помогать тебе. А когда поставишь монастырь, то совсем немного поживёшь и перейдёшь на небо».
Задумался отрок, как исполнить повеленное. В этих думах и застали его пробирающиеся через чащобу ловцы зверей. Они узнали Григория и обрадовались, что, прожив в диком лесу более трёх лет, нашёлся он живой и здравый. Они уговорили его идти к князю, который тоже был рад, поцеловал Григория и прослезился. Князь тут же велел принести его прежние одежды, но отрок возражал: «не за этим я пришёл», и рассказал всё о жизни своей и о своих видениях.
И дал князь ему людей, расчистили то место, привели мастеров и поставили церковь. А когда освящали церковь во имя Успения Богородицы, то были и князь, и княгиня, и весь княжеский двор. И назвали то место Отрочь монастырь и восславили Господа и Пречистую Его Матерь. А на следующий день пострижен был отрок во иноческий чин и наречён Гурием. Немного пожил он после пострижения, и похоронили его там же. Монастырь же тот существует и доныне.
Отроч монастырь. Тверь 1903 год. Фото М.П. Дмитриева.
В год от сотворения мира 6773-й , а от Рождества Христова 1265-й, поставлен был Отрочь монастырь старанием и попечением великого князя Ярослава Ярославича Тверского и великой княгини богомудрой Ксении на четвертый год вступления их в законный брак по прошению и молению любимого княжеского отрока Григория, а в иноческом чине Гурия.
На службу государю. Фрагмент картины А.Ф. Максимова
Об основании Отроча монастыря
В годы великого князя Ярослава Ярославича Тверского был у этого великого князя отрок, именем Григорий, который всегда находился при нем и был им любим и верен ему во всем. И так великий князь посылал его по селам своим собирать дань. Случилось же тому отроку быть в селе, называемом Едимоново, и остановился он тут у церковного пономаря по имени Афанасий. И увидел отрок дочь его, девицу, красавицу Ксению, и стал думать, как бы жениться на ней, но боялся навлечь на себя великий гнев князя своего. И запечалился отрок, потому что очень полюбил он ее. И не поведал мыслей своих никому из своих друзей, но про себя все время думал, как бы ему исполнить свое желание. Случилось ему быть наедине с отцом девицы, и стал говорить отрок Афанасию, чтобы тот отдал за него дочь свою и обещался во всем помогать. Отец же ее очень удивился этому: «Как! Быть приближенным великого князя и такое говорить мне!» И не знал он, что ему отвечать на слова отрока. Пошел тогда Афанасий, спросил об этом жену свою и дочь, рассказав им все подробно. Дочь же его, исполненная Духа Святого, так сказала отцу своему: «Отец мой! Сделай все так, как он тебе обещал, положись на волю его, ибо Бог так изволил, и пусть так будет».
Была же девица та благочестива и кротка, смиренна и весела, и разума исполнена, и жила по заповедям Господним, и почитала родителей своих, и повиновалась им во всем, от младых ногтей Христа возлюбила и последовала ему, ибо слышала Священное писание от отца своего и внимала прилежно всем сердцем своим.
Отрок же еще сильнее полюбил Ксению. Настойчиво убеждал он отца ее, чтобы не страшился ничего: «Я тебе во всем доверяюсь и князя умолю, ты же не бойся». И так договорились они обо всем: чтобы быть в том селе свадьбе, и венчаться в церкви Святого великомученика Димитрия Солунского, и остаться жить тут, если великий князь позволит. И так, исполнив все, что было ему повелено князем, с радостью возвратился отрок в город Тверь, а про себя все дивился, что нигде доселе не видел он такой девицы. И не поведал о том никому.
Девушка же после его отъезда сказала отцу своему и матери: «Родные мои! Не дивитесь тому, что обещал вам отрок, хоть он так задумал, но Бог по-своему устроит: не этот мне будет супругом, но тот, кого мне Бог даст». Родители же ее подивились тому, что сказала им дочь их.
Отрок же, о котором шла речь, выбрав время благоприятное, припадает к ногам великого князя и молит его со многими слезами, и сообщает ему о своем желании сочетаться законным браком, как бы ему хотелось, и описывает красоту, и возраст, и разум девицы той. Князь же великий, это от него услышав, сказал ему: «Если захотел жениться, то возьми себе жену у вельмож богатых, а не у простых людей, и небогатых, и незнатных, и безродных, чтобы не оказаться тебе презираемым и униженным своими родителями, и боярами, и друзьями, а то всеми ненавидим будешь и от меня удален, дабы не было мне стыдно». Однако много дней подряд отрок умолял настойчиво великого князя, чтобы разрешил ему желание свое исполнить и там жить. И так великий князь наедине его уговаривает и расспрашивает подробно, чего ради он этого хочет. Отрок же поведал великому князю про свое обещание, которое он там дал.
Князь же великий Ярослав Ярославич по просьбе его повелевает, чтобы все было, как ему надобно: велит насад приготовить и все, что ему необходимо, и чтобы было готово столько людей, сколько нужно для услужения отроку, когда настанет час обручения и венчания его, и отпускает его в насаде по Волге-реке, ибо село то близ Волги стоит, а коней обещает прислать за ним вскоре по берегу.
Отрок же с радостью поклонился великому князю и отправился в насаде по Волге-реке со всеми посланными с ним.
Наутро великий князь повелел готовить коней себе и всей своей свите, как то пристало великому князю, и соколов и псов, чтобы по пути туда поохотиться. Ибо в ту ночь великий князь сон видел: как будто был он в поле на охоте и пускал своих соколов на птиц; когда же пустил великий князь любимого своего сокола на птичью стаю, тот сокол, всю стаю птиц разогнав, поймал голубицу, красотой сияющую пуще золота, и принес князю в руки. И пробудился князь от сна своего и долго раздумывал, что же это значит, и не поведал сна того никому, только повелел с собою на охоту всех птиц взять. И так великий князь, охотой тешась, отправился в ту же сторону, что и отрок. Был же великий князь неженат и молод - лет двадцати, не достиг еще он зрелости своей.
Тот же отрок, когда прибыл в насаде по реке, пристал у берега, ожидая коней от князя, и послал вестников своих к девице, чтобы все приготовлено было, как дóлжно по обычаю свадебному.
Девица же присланным сказала: «Передайте отроку, пусть помедлит там, пока я сама весть не пришлю к нему, как все приготовлено будет, ибо нам от него о приходе его вести не было». Посланцы же его, придя, поведали ему обо всем, что было им повелено девицей. Ибо провидела она, что придет к ней великий князь, и сказала родителям своим: «Уже сват мой приехал, а жениха еще не было, но скоро будет; он в поле тешится и задержался там, подождем его немного - приедет к нам», - а имени его никому из родственников своих не назвала, но только припасала ему честные дары, которые сама изготовила. Родственники же ее весьма тому подивились, а того жениха никто не ведал, только она одна.
Князь же великий села того не знал, но захотел там быть наутро или на другой день, чтобы увидеть своего отрока уже женатого. И так заночевал на охоте, ибо было село то от города Твери в сорока поприщах. Ночью же той увидел сон он прежний и еще более задумался, что значит это видение. Наутро же по обыкновению своему стал охотиться.
А отрок тот, не дождавшись ни вести, ни коней, подумал: «А что если государь мой великий князь раздумает и пошлет за мной и велит возвратиться назад, я же своего желания не исполнил». И так поспешил он прийти на двор тот, где жила девица, и по чину все приготовил. И так сели они рядом на место свое, ибо уже приближалось время венчания, и отрок повелел поскорее все устраивать и дары разносить. Девица же сказала отроку: «Не вели спешить ни в чем - еще у меня будет гость незваный, но лучше всех званых гостей».
Великий же князь в то время был близ села того, и увидел стаю лебедей на Волге-реке, и тогда повелел выпустить на них всех своих птиц, соколов и ястребов, пустил же и сокола своего любимого, и поймал много лебедей. Тот же сокол великого князя заигрался и вдруг пустился лететь к селу тому. Великий князь погнался за ним и вскоре приехал в село то, забыв обо всем. Сокол же сел на церкви Святого великомученика Димитрия Солунского. Князь повелел своим спросить про село: чье оно? Селяне же поведали, что село это великого князя Ярослава Ярославича Тверского, а церковь Святого великомученика Димитрия Солунского. В то же время множество народа сошлось смотреть, как пойдут к венчанию. Князь же, услышав об этом от поселян, повелел своим сокола манить, сокол же тот и не думал слетать к ним, но крыльями своими оправлялся и чистился. Сам же великий князь пошел на двор, где был отрок его, в дорожном своем платье, ибо не для того приехал, но Бог так изволил. Люди, увидев князя, не узнали его, думали, что он с конями и с потехами к жениху приехал, и никто не встретил его.
Девица же сказала всем тут сидящим: «Встаньте все и выйдите навстречу своему великому князю, а моему жениху». Они же подивились. Великий князь вошел в дом, где сидели отрок и девица. Все же встали и поклонились великому князю, и прощения попросили, что не знали о приходе его. Князь же повелел им сесть, чтобы увидеть жениха и невесту. Девица же в то время сказала отроку: «Уйди ты от меня и дай место князю своему, ибо он тебе больший и жених мой, а ты был сват мой».
Великий же князь увидел ту девицу прекрасную - как будто бы лучи от лица ее сияют, - и сказал великий князь отроку своему Григорию: «Уйди ты отсюда и найди себе иную невесту, где хочешь, а эта невеста меня достойна, а не тебя», - ибо возгорелся он сердцем и смешались мысли его.
Отрок же ушел по повелению его. Великий князь взял девицу за руку, и пошли они в церковь Святого великомученика Димитрия Солунского, и обручились, и приняли поцелуй во имя Христа, как и подобает, потом и венчались в тот же день. И так была радость большая у великого князя в тот день до вечера; было то летом, и повелел он селянам отдыхать день тот и ночь. Когда же великий князь шел после венчания из церкви к дому, тот сокол его любимый увидел господина своего, идущего с супругой своей, и, сидя на церкви, начал трепетать, как будто бы радуясь, и поглядывая на князя. Князь спросил своих сокольников: «Слетел ли к вам сокол или нет?» Они же поведали ему: «Не летит с церкви». Князь, взглянув на него, кликнул его своим голосом, сокол же тотчас слетел к великому князю и сел на правой его руке, поглядывая на обоих - на князя и на княгиню. Великий князь отдал его сокольнику. Отрок же тот великой печалью одержим был, и не ел, и не пил. Великий князь очень его любил и жаловал, и просил его особенно не кручиниться, и рассказал ему сны свои: «Как я видел во сне, так и сбылось по Божьему изволению».
Отрок же тот ночью положился мысленно на Бога и на Пречистую Богоматерь: пусть как захотят, на такой путь и наставят; и снял с себя подаренное князем платье, и купил себе другую одежду - крестьянскую, и оделся в нее, и тайком от всех своих вышел из села того, так что никто об этом не знал, и пошел лесом, незнаемо куда.
Наутро же великий князь вспомнил о том отроке - как это не видит его возле себя! - и повелел своим боярам прислать его. Они же долго искали его и нигде не нашли, только платье его увидели, и сообщили об этом великому князю. Великий князь запечалился о нем и повелел искать его повсюду, в реке и в колодцах, боясь того, чтобы сам себя не предал губительной и безвременной смерти. И нигде его не нашли, только селянин тот поведал, что-де купил у меня одежду ветхую и не велел о том никому говорить и пошел в пустынные места.
Великий же князь повелел искать его по лесам, и по дебрям, и по пустынным местам, чтобы, как найдут, привели его. И многие леса, и дебри, и пустынные места обошли и нигде его не нашли, ибо Бог его хранил. И пробыл тут великий князь почти три дня.
Великая же княгиня Ксения рассказала великому князю Ярославу Ярославичу обо всем, что случилось с ней и с отроком, о чем и было прежде написано.
Великий князь печалился очень об отроке своем, говоря: «Я повинен в смерти его». Княгиня же его Ксения печалиться ему всячески не велит и говорит великому князю: «Бог так изволил, чтобы были мы вместе. Если бы не Божье повеление, то как бы ты, великий князь, смог к нашей нищете приехать и взять меня за себя? Ты же не печалься об этом, но иди с миром в город свой и меня возьми с собой, и ничего не бойся». Великий же князь в печали своей, вздохнув, прослезился и вспомнил свои слова: «Что говорил я отроку своему Григорию, то со мной и случилось, а я уже отныне его не увижу». И положился в печали своей на Бога и на Пречистую Богоматерь. И отпустил в насаде свою великую княгиню и бояр своих, которые были с отроком, в город Тверь. И повелел великий князь боярам своим, чтобы берегли великую княгиню его, и поклонялись ей, и слушались бы ее во всем. Сам же великий князь, как и до этого, поехал берегом, тешась охотой, и приехал в город Тверь раньше княгини своей. Когда же прибыла и великая княгиня его Ксения к городу Твери, великий князь повелел своим боярам с боярынями, и своим дворовым, и всем горожанам с женами своими выйти для встречи великой княгини. Услышав это от великого князя, с радостью вышли все, весь город: мужчины и женщины, и дети, от мала и до велика, с дарами, и встретили ее на берегу у церкви Архангела Михаила. Когда же пришел великий князь к городу Твери, то послал всех бояр с каретами, и так с великими почестями встретили княгиню и поклонились ей; и все, видя красоту ее, дивились: «Нигде глазами своими не видали и слухом своим не слыхивали о такой жене благообразной и светящейся, как солнце среди многих звезд, подобной великой княгине, сияющей среди многих женщин этого города пуще луны и звезд многих». И проводили ее в город Тверь с радостью великою и с дарами многочисленными ко двору великого князя! И была в городе радость и веселие большое, и был у великого князя пир на многие дни для всякого чина от мала до велика.
Об отроке, о котором шла речь ранее, не было и слухом слышно долгое время. Божиим же промыслом пришел тот отрок на реку, именуемую Тверцой, от города Твери в пятнадцати поприщах, где бор был, и тут поселился в лесу, и хижину себе поставил на том месте и часовню, и назначил, где быть церкви во имя Пресвятой Богородицы, честного и славного ее Рождества. И пробыл тут недолгое время, и увидели его тут близживущие люди, ходившие по лесу по своей надобности, и стали расспрашивать его, говоря: «Откуда ты сюда пришел, как тебя зовут и кто тебе велел тут поселиться в наших местах?» Отрок же ничего не отвечал им, но только кланялся, так и ушли они от него восвояси. Он же недолго тут пробыл и ушел с того места, желая отойти подальше от города, потому что узнал он от пришедших к нему людей, что город близко. Божиим же изволением пришел он по той же реке Тверце на устье близ города Твери и вышел на реку Волгу, и увидел, что это город Тверь, ибо хорошо знал его, и возвратился в лес тот, выбрал себе место подальше от Волги на Тверце и начал молиться Пресвятой Богородице, чтобы явила ему волю свою о месте этом. Ночью же лег он спать, и был сон его чутким. И видит: на том месте как будто бы поле чистое и широкое и свет великий, как будто бы какой-то Божественный луч сияет. И, воспрянув ото сна, стал он размышлять, что значит это видение, и так стал молиться Спасу и Пресвятой Владычице Богородице, чтобы разъяснила ему все это. В ту же ночь снова явилась ему Пресвятая Богородица, и повелела ему воздвигнуть церковь во имя честного и славного ее Успения, и указала ему место, и сказала: «Хочет Бог прославить это место и сделать его повсюду известным, и будет здесь обитель большая. Ты же иди с миром в город к князю своему, тот помощником тебе будет во всем и просьбу твою исполнит. Ты же, когда все совершишь и монастырь этот оснуешь, недолго тут поживешь и отойдешь к Богу». И так, воспрянув от сна своего, ужаснулся он видению этому и подумал: «Если покину место это, то должен буду страшиться видения этого и указания. Как Господу угодно, пусть так и будет». И подумал про себя, говоря: «Если пойду к великому князю и станет он меня уговаривать, все равно не хочу в доме его пребывать». Только подумал он об этом, как пришли в этот лес по своей надобности за зверями княжеские люди. Узнал их отрок и спрятался, а они, увидев крест и хижину, удивились и стали переговариваться: «Как будто бы живет тут человек». И так начали искать, и нашли его, и узнали: «Это отрок князя нашего». И, подойдя к нему, поклонились ему и обрадовались радостью великой, ибо тот отрок по пустынным местам скитался более трех лет, и не видел его никто - питал его Бог. И так, взяв его с собою, повели ко князю и рассказали ему обо всем, что великий князь и доныне очень печалится о тебе, если же увидит тебя живого и здорового, обрадуется тебе радостью великою. Он же, услышав это, с радостью пошел с ними. Когда они пришли во двор великого князя, все, увидев его, обрадовались ему и восславили Бога, и поведали о нем великому князю. Князь же повелел ввести его в верхние палаты и, увидев отрока своего, обрадовался очень и восхвалил Бога. Отрок же поклонился великому князю и сказал: «Прости меня, господин мой великий князь, что согрешил я перед тобой, опечалил тебя». И спросил его великий князь: «Как тебя Господь Бог хранит до этих дней и до сего времени?» И расцеловал его. Он же поклонился до земли и сказал: «Прости меня, господин мой великий князь, что согрешил перед тобою». И рассказал все о себе по порядку: как ушел от него и как привел его Бог на то место. Князь же подивился этому и восславил Бога, и повелел своим приближенным: пусть дадут отроку всю его прежнюю одежду и пусть будет он в прежнем своем чине. Он же со смирением сказал: «Господин мой великий князь, я не того ради пришел к тебе, но чтобы ты от печали своей избавился и просьбы моей не презрел: молю я тебя и прошу - повели то место расчистить». И все поведал великому князю: как туда пришел и как явилась ему Пресвятая Богородица со святителем Петром, митрополитом московским, и место показала, где быть церкви во имя Пресвятой Богородицы, честного и славного ее Успения, и все ему рассказал о себе по порядку. Князь же, вздохнув, прослезился и отрока похвалил, что он такого дивного видения сподобился, и обещал во всем помогать в устроении места того. И беседовал с ним долгое время и повелел приближенным поставить перед ним еду, чтобы отведал он яства, он же взял немного хлеба и воды, а к иной пище и не притронулся. Великий же князь повелел, чтобы всё совершили по воле его, и так отпустил отрока с миром, куда он захочет.
Отрок вернулся на место свое и по обыкновению своему стал молиться Богу и пресвятой Владычице Богородице, прося у нее помощи в создании обители этой, и так молитвами Пресвятой Богородице вскоре дело то совершилось. Князь же великий повелел немедля собрать крестьян и иных людей, чтобы они расчистили то место, которое отрок укажет, и отправил их к отроку. Услышав об этом, многие горожане и сами пошли помогать на место то. И так вскоре расчистили место, которое указал им отрок, и объявили великому князю об этом; князь же восславил Бога и отрока своего похвалил. И так сам великий князь пришел на место это и увидел, что оно светом озарено, как никакое другое. Отрок же снова припадает к ногам его и молит, чтобы повелел церковь создать деревянную и монастырь воздвигнуть. Великий же князь тут же повелел бывшим здесь людям поработать и мастеров искусных призвать для строительства церкви. И так Божьей помощью и великого князя повелением вскоре дело было завершено и состоялось освящение церкви. Был же тут на освящении церкви Успения Пресвятой Богородицы сам великий князь Ярослав Ярославич со своей супругой великой княгиней Ксенией и со всей своей княжеской свитой, и для всех пир устроил, и по просьбе отрока своего великий князь дал ему игумена Феодосия, и братию собрал, и колокола изготовил. И было названо место то великим князем Ярославом Ярославичем Отрочь монастырь, и все прославили Бога и Пречистую Его Богоматерь. На другой день после освящения церкви той отрок тот Григорий постригся в иноческий чин и игумен Феодосий назвал его Гурием. И тот отрок после пострижения своего недолго пожил и преставился, и отошел к Господу, и погребен был в своем монастыре.
Через несколько лет после преставления блаженного того отрока великий князь Ярослав Ярославич и великая княгиня Ксения изволили в том монастыре построить церковь каменную во имя Пресвятой Богородицы, честного и славного ее Успения, с приделом Петра, митрополита московского, чудотворца, и села дал князь тому монастырю, и населил место то, куда прежде пришел отрок. Монастырь же тот стоит и доныне Божьей помощью и молитвами Пресвятой Богородицы и великого святителя Петра, митрополита московского и всея Руси, чудотворца.
Оригинальный текст
Лета мироздания 6773-го , а от рожества Христова 1265 года составлен бысть Отрочь монастырь тщанием и рачением великаго князя Ярослава Ярославича Тферскаго и великия княгини богомудрыя Ксении по совокуплении их законнаго брака в четвертое лето по прошению и молению любимаго его отрока Григориа, а во иноческом чину Гуриа.
О ЗАЧАТИИ ОТРОЧА МОНАСТЫРЯ
В лето великаго князя Ярослава Ярославича Тферскаго, бысть у сего великаго князя отрок, именем Григорий, иже пред ним всегда предстояше и бе ему любим зело и верен во всем; и тако великий князь посылаше его по селом своим, да собирает ему повеленная. Случися же тому отроку быти в селе, нарицаемом Едимоново, и ту обита у церковнаго понамаря, именем Афанасия, и узре у него дщерь его, девицу, именем Ксению, велми красну, и начат мыслити в себе, да оженится ею. И бояся князя своего, да некогда приимет от него великий гнев, и велми печален бысть о сем, возлюби бо ю зело, и не поведа мысли своея никому от другов своих, но в себе размышляше, да како бы ему улучити желаемое. Случися же наедине со отцем ея Афанасием, начат ему глаголати, да вдаст за него дщерь свою и обещается ему во всем помогати. Отец же ея велми удивися о сем: «Да како у таковаго великаго князя имать предстояти всегда пред лицем его, и тако ли вещает мне о семъ?» И не ведяше, что ему отвещати противу словес его. Шед убо Афанасий, вопроси о сем жены своея и дщери, сказа им подробну; дщерь же его, исполненна духа святаго, возглагола отцу своему сице: «Отче мой! сотвори ему вся сия, елика он тебе обещася, положи на волю его, богу бо тако изволившу, и сие да будетъ».
Бяше бо девица сия благочестива и кротка, смиренна и весела, и разум имея велик зело, и хождаше во всех заповедех господних, и почиташе родители своя зело, и повинуяся има во всем, от младых ногтей Христа возлюбила и последуя ему, слышаше бо от отца своего святое писание и внимаше прилежно всем сердцем своим.
Отрок же наипаче того уязвися любовию и прилежно о сем вещает отцу ея, да не устрашается: «Аз бо ти во всем имаюся и князя умолю во всем, ты же не бойся». И тако совещастася во всем, и быти в том селе браку, и венчатися в церкви святаго великомученика Димитриа Селунскаго, и жити ту, даже великий князь повелит. И тако повеленная великаго князя исполни вся, яже повелена быша, и возвратися во град Тферь с радостию и дивляшеся в себе велми, яко нигде таковыя обрете девицы, и не поведа сего никому.
Отроковица же после его рече отцу своему и матери: «Господие мои! не дивитеся о сем, что вам обещался сей отрок, он бо тако совеща, но бог свое строить: не сей бо мне будет супруг, но той, его же бог мне подастъ». Родители же ея о сем велми дивистася, что рече к ним дщерь их.
Предиреченный же отрок той, усмотря время благополучное, и припаде к ногама великаго князя, и молит его со многими слезами, и возвещает ему свою мысль, да сочетается законному браку, яко ему годно бысть, красоту и возраст девицы оныя изъявляет. Князь же великий, сия от него слышав, рече ему: «Аще восхотел еси женитися, да поимеши ce6е жену от велмож богатых, а не от простых людей, и не богатых, и худеиших, и безотечественных, да не будеши в поношении и уничижении от своих родителей, и от боляр и другов, и от всех ненавидим будеши, и от мене удален стыда ради моего». Однако на многи дни отрок моляше прилежно великаго князя, да повелит ему желание свое исполнити и тамо жити. И тако великий князь наедине его увещавает и вопрошает о сем подробну, чего ради тако восхоте. Он же все исповеда великому князю обещание свое, яко же тамо обещася.
Князь же великий Ярослав Ярославичь по прошению его повелевает всему быть, яко же ему годно и потребно, и насад изготовити, и вся воли его потребная, и люди ему тамо готовы быть имеют, елико годно будет на послужение отроку, когда приспеет время обручению и венчанию его, и отпущает его в насаде по Волге реке, бе бо то село близ Волги стояй, а кони ему обещавает прислати за ним вскорости по брегу. Отрок же с радостию поклонися великому князю и поиде в насаде по Волге реке со всеми посланными с ним.
Наутрие же великий князь повеле готовити себе коня и всему своему сигклиту, яко же угодно великому князю, соколы и псы, да, едучи, ловы деет; в ту бо нощ великий князь сон видел, якобы быти в поле на ловех и пускати своя соколы на птицы; егда же пусти великий князь любимаго своего сокола на птичье стадо, той же сокол, все стадо птиц разогнав, поимал голубицу, красотою зело сияющу, паче злата, и принесе ему в недра; и возбнув князь от сна своего и много разъмышляше в себе, да что сие будет, и не поведа сна того никому, токмо повеле с собою на лов вся птицы взяти; и тако великий князь поиде в ту же страну, иде же отрок, ловы деюще, тешася. Бе же великий князь безбрачен и млад, яко двадесяти лет, еще ему не достигшу возраста своего.
Той же отрок, егда прииде в насаде по реке, и приста у брега, ожидающе коней от князя, и посла вестники своя к девице, да вся готова будут, яко же есть обычай брачным.
Девица же присланным рече: «Возвестите отроку, даже помедлеет тамо, дондеже сама весть пришлю к нему, как вся изготована будут, понеже бо нам от него о приходе его въсти не было». Вестницы же его, пришедше, поведаша ему о всем, еже им повелено бысть от девицы возвестити: провиде бо она великаго князя приход к себе, рече родителем своим: «Яко уже сват мой приехал, а жених мой не бывал еще, но уже будет, яко в поле тешится и замедлил тамо, но пождем его немногое время, даже приедет к нам»,- а о имени его никому от сродников своих не поведа, но токмо готовяше ему честныя дары, яже сама строяше; сродницы же ея велми о сем дивляхуся, а того жениха ея не ведяху, но токмо она едина.
Князь же великий села того не знаяше, но восхоте тамо быти наутрие или на другий день и да видит своего отрока оженившагося; и тако обначева на лове, бяше бо село то от града Твери четыредесять поприщ. В нощи же той виде сон прежний и наипаче разъмышляше в себе, что будет сие видение, наутрие же по обычаю своему ловы деяше.
Отрок же той, не дождався вести ни коней, помысли в себе: «Яко аще государь мой великий князь раздумает и пошлет по мене, и велит возвратитися вспять, аз же своего желаннаго не получилъ». И тако вскоре поиде во двор той, иде же девица та, и по чину своему все изготовавше. И тако седоста вкупе на место свое, яко же быти вскоре венчанию их, отрок же повелеваше по скору вся строити и дары разносити. Девица же рече отроку: «Не вели спешити ничем, да еще у меня будет гость незванной, а лучше всех и званных гостей».
Великий же князь в то время близ бе села того, и увиде стадо лебедей на Волге реке, и тако повеле пустити вся своя птицы, соколы и ястребы, пусти же и сокола своего любимаго и поимаше много лебедей. Той же сокол великаго князя, заигрався, ударися летети на село то; великий же князь погна за ним и приехал в село то борзо, забыв вся; сокол же сяде на церкви святаго великомученика Димитрия Селунскаго; князь же повеле своим вопросити про село, чие есть. Селяня же поведаху, яко село то великаго князя Ярослава Ярославича Тферскаго, а церковь святаго великомученика Димитриа Селунскаго. В то же время множеству народа сошедшуся смотрети, яко уже к венчанию хотят итти. Князь же, сия слышав от поселян, повеле своим сокола своего манити;
сокол же той никако же думаше слетети к ним, но крилома своима поправливаяся и чистяшеся; сам же великий князь поиде на двор, иде же бе отрок его, в дорожном своем платье, не на то бо приехал, но богу тако изволившу. Людие же, видевше князя, не знаяху его, мняху бо его с конми и с потехами к жениху приехавша, и не встретиша его никто же.
Девица же рече всем ту съдящим: «Востаните вси и изыдите во стретение своего великаго князя, а моего жениха»,- они же дивляхуся. Великий же князь вниде в храмину, иде же бяху отрок и девица седяще, всем же воставшим и поклоншимся великому князю, им же не ведущим пришествия его и прощения просящим, князь же повеле им сести, да видит жениха и невесту. Девица же в то время рече отроку: «Изыди ты от мене и даждь место князю своему, он бо тебе болши и жених мой, а ты был сват мой». Великий же князь узре ту девицу зело прекрасну, и аки бы лучам от лица ея сияющим, и рече великий князь отроку своему Григорию: «Изыди ты отсюду и изыщи ты себе иную невесту, иде же хощеши, а сия невеста бысть мне угодна, а не тебе»,- возгореся бо сердцем и смятеся мыслию.
Отрок же из места изыде повелением его; великий же князь поиме девицу за руку и поидоста в церковь святаго великомученика Димитрия Селунскаго, и сотвориша обручение и целование о Христе, яко же подобает, потом же и венчастася в той же день; и тако бысть велия радость у великаго князя той день до вечера, бяше бо летом, и селян повеле покоити день и нощ. Идущу же великому князю после венчания от церкви ко двору, тогда оный сокол его любимый виде, господина своего, идуща с супругою своею, сидя на церкви, начат трепетатися, якобы веселяся и позирая на князя. Князь же вопроси своих соколников: «Слетел ли к вам сокол или нетъ?» Они же поведаша ему: «Не летит с церкви». Князь же, возрев на него, кликнул его своим гласом, сокол же скоро прилете к великому князю, и сяде ему на десней его руце, и позирая на обоих, на князя и на княгиню. Великий же князь отдаде его соколнику. Отрок же той великою кручиною одержим бысть, и ни яде, и ни пия. Великий же князь велми его любляше и жа-ловаше, наипаче же ему не веляше держатися тоя кручины, и сказа ему сны своя, яко же видех во сне, тако и збысться божиим изволением.
Отрок же той в нощи положил мысль свою на бога и на пречистую богоматерь, да яко же восхотят к которому пути, тако и наставят; и снем с себя княжее платье и порты, и купи себе иное платье, крестьянское, и одеяся в него, и утаися от всех своих, и изыде из села того, никому же о сем не ведущу, и поиде лесом, незнаемо куды.
Наутрие же великий князь того отрока воспомянув, что его у себя не видит, и повеле своим боляром, да пришлют его к нему; они же поискавше его много и не обретоша нигде, токмо платье его видеша, и великому князю возвестиша о нем. Князь же великий о нем велми печален бысть, и повеле искати его сюду и сюду, по реке и в кладезях, бояся того, чтоб сам себя не предал губителной и безвременной смерти; и нигде его не обретоша, но токмо той селянин поведа, что, де, купил у меня платье ветхое, и не велел о том никому поведати, и поиде в пустыню.
Великий же князь повеле его искати по лесам, и по дебрям, и по пустыням, да где его обрящут и приведут его; и многие леса, и дебри, и пустыни обыдоша, и нигдеб его не обретоша, бог бо его храняше. И пребысть ту великий князь даже до трех дней.
Великая же княгиня его Ксения вся возвести бывшая великому князю Ярославу Ярославичю о себе и о отроке, яже напреди писана суть.
Великий же князь велми печален бысть об отроке своем, глаголаше бо: «Яко аз повинен есмь смерти его». Княгиня же его Ксения печалитися ему всячески не велит и глаголет великому князю: «Богу убо тако изволившу быть мне с тобою в совокуплении; аще бы не божиим повелением, как бы было мощно тебе, великому князю, к нашей нищете приехати и пояти мя за себя. Ты же не печалися о сем, но иди с миром во град свой и мене пойми с собою, ничего не бойся». Великий же князь велми печален бысть, воздохнув, прослезися и воспомяну своя глаголы: «Яже глагола ко отроку своему Григорию, тое на мне собысться, а его уже отныне не увижу». И возложи свою печаль на бога и на пречистую его богоматерь. И отпусти свою великую княгиню в насаде и боляр своих, иже были со отроком, во град Тферь, и повеле великий князь боляром своим, да берегут великую княгиню его и покланяются ей и слушают во всем. Сам же великий князь, по-прежнему, поехал берегом, деюще потехи своя и ловы; и прииде во град Тферь прежде княгини своея. Егда же прииде и великая княгиня его Ксения ко граду Тфери, великий князь повеле боляром своим и з болярынями, и своим дворовым, и всему граду, да выдут на встретение великия княгини и з женами своими. Вси же, слышавше от великаго князя, с радостию изыдоша, весь град, мужи и жены, и младенцы, от мала даже и до велика, з дароношением, и сретоша ея на брезе у церкви архаггела Михаила. Егда же прииде ко граду Тфери, великий князь посла всех боляр с коретами, и тако с великою честию сретоша ю и поклонишася ей; и вси, зряще красоту ея, велми чудишася: «Яко нигде же видехом очима нашима или слышахом слухом нашим таковую жену благообразну и светящуся, аки солнце во многих звездах, яко же сию великую княгиню, сияющу во многих женах сего града паче луны и звезд многихъ». И провождаше ю во град Тферь с радостию великою и з дарами многими на двор великаго князя. И бысть во граде радость и веселие велие, и бысть у великаго князя пирова-ние на многи дни всякому чину от мала даже и до велика.
Предиреченнаго же отрока не бе слухом слышати на много время. Божиим же промыслом той отрок прииде на реку, зовомую Тферцу, от града Тфери пять на десять поприщ, на место боровое, и ту вселися на лесу, и хижу себе постави, и часовню на том месте, и назнаменова, где быти церкви во имя пресвятыя богородицы, честнаго и славнаго ея Рожества. И ту пребысть немногое время и наидоша его ту близ живущие людие, хождаху бо по лесу потребы ради своея, и вопрошаху его, глаголюще: «Откуду ты сюду пришел еси, и как тебя зовут, и кто тебе велел тут вселитися в нашем месте?» Отрок же им не отвеща ничто же, но токмо им кланяшеся, и тако от него отъидоша восвояси. Он же ту мало пребысть и от того места отъиде, и хотяше отъитти от града подалее, понеже уведа от пришедших к нему людей, яко близ есть град. Божиим же изволением прииде близ града Тфери по той же реке Тферце на устье, и вышед на реку Волгу, и позна, яко град Тферь есть, ибо знаем ему бе, и возвратися в лес той, и избра себе место немного вдалее от Волги на Тферце и начат молитися пресвятей богородице, да явит ему про место сие. В нощи же той возляже опочинути и в сон тонок сведен бысть, и видит на том месте аки поле чистое и великое зело и свет великий, яко некую лучу божественную сияющу. И воспрянув от сна, и мышляше в себе, да что сие будет знамение, и тако моляшеся Спасу и пресвятей владычице, богородице, да явит ему вещ сию. В ту же нощ паки явися ему пресвятая богородица и повелевает ему воздвигнути церковь во имя честнаго и славнаго ея Успения и указа ему место, и рече: «Хощет бо бог прославити сие место и роспространити его, и будет обитель велия; ты же иди с миром во град ко князю своему, и той помощник тебе будет во всем и прошение твое исполнит. Ты же, егда вся совершиши и монастырь сей исправиши, немногое время будеши ту жити и изыдеши от жития сего к богу». И тако воспрянув от сна своего, и велми ужасеся о видении том, и размышляше в себе яко: «Аще отъиду от сего места, боюся явления сего и показания месту. Яко господеви годно, тако и будетъ». И помысли в себе, глаголя: «Аще ли же пойду к великому князю и увещати меня станет, однако не хощу в доме его быти». Сие же ему мыслящу, абие приидоша в той час в оный лес некия ради потребы мужие княжий зверей ради. Отрок же позна их и прикрыся от них, они же видевше крест и хижу и удивишася зело, и глаголаху друг ко другу, яко есть человек тут живяй. И тако начаша искати, и обретоша его, и познаша: «Яко той есть отрок князя нашего». И пришедше к нему, и поклонишася ему, и возрадовашася о нем радостию великою, той бо отрок по пустыни хождаше три лета и вящше, и не виде его никто же, и бе питаем богом.
И тако вземше его с собою и ведоша ко князю и сказаша ему вся яко: «Великий князь печален бысть зело о тебе и доныне, аще же увидит тя жива и здрава, возрадуется о тебе радостию великою». Он же, сия слыша от них, с веселием идяше с ними. Егда же прииде во двор великаго князя и вси узревши его, возрадовашася велми о нем и прославиша бога, и возвестиша о нем великому князю. Князь же повеле ввести его в верхния палаты, и виде отрока своего, и возрадовася велми, и похвали бога. Он же поклонися великому князю и рече: «Прости мя, господине мой великий княже, яко согреших пред тобою, опечалих бо тя зело». И рече к нему великий князь: «Како тя господь богь хранит до сего дне и времени?» И облобызав его. Он же поклонися до земли и рече: «Прости мя, господине мой великий княже, яко согреших пред тобою». И исповеда вся о себе по ряду, како изыде от него, и како бог приведе до сего места. Князь же о сем велми удивися и прослави бога, и повеле своим предстоящим, да дадут ему всю его первую одежду, и да будет в первом своем чину. Он же со смирением рече: «Господине мой великий княже, я не того ради приидох к тебе, но да ты от печали свободишися и прошения моего да не презъриши: молю тя и прошу, да повелиши то место разчистити»,- и вся поведа великому князю, како ту прииде, и како явилася ему пресвятая богородица со святителем Петром митрополитом московским и место показа, иде же быти церкви во имя пресвятыя богородицы, честнаго и славнаго ея Успения; и вся ему сказа о себе по ряду. Князь же, воздохнув велми, и прослезися и отрока похвали, яко таковаго страшнаго видения сподобися, и обещася во всем помогати месту тому до совершения; и беседова с ним многое время, и повеле предстоящим пред ним поставити трапезу, да вкусит брашна; он же вкуси малую часть хлеба и воды, а иной же пищи отнюдь не прикоснуся. Великий же князь повеле по воли его быти и тако отпусти его с миром, иде же он восхощет. Отрок же отъиде на место свое и по обычаю своему моляшеся богу и пресвятей владычице богородице, и на помощ ея призываеть о создании обители тоя, и тако молитвами пресвятыя богородицы вскоре дело совершается. Князь же великий повеле вскоре собрати крестьян и иных людей, да росчистят место то, иде же оный отрок покажет, и посла их ко отроку; слышавше же то, граждане и сами мнози идяху на помощ месту тому. Тако вскоре очистивше место, еже отрок показа им, и возвестиша великому князю о сем; князь же прослави бога и отрока своего о сем похвали. И тако сам великий князь прииде на то мъсто и виде его сияюща паче иных мест. Отрок же паки припада-ет к ногама его и молит, да повелит церковь создати древянную и монастырь возградити. Великий же князь вскоре повеле всем прежним людем тут работати и мастеров добрых собрати к церковному строению. И тако божиею помощию и великаго князя повелением вскоре дело совершается, и освящение церкви сотвориша. Бысть же ту на освящении церкве Успения пресвятыя богородицы сам великий князь Ярослав Ярославичь и с своею супругою великою княгинею Ксениею, и со всем своим княжиим сигклитом, и всем трапезу устроил, и по прошению отрока своего великий князь даде ему игумена Феодосия, и братию собра, и колокола устрой. И назвася место от великаго князя Ярослава Ярославича Отрочь монастырь, и вси прославиша бога и пречистую его богоматерь. На другий день по освящении церкве тоя той отрок Григорий пострижеся во иноческий чин и наречен бысть Гурий от игумена Феодосия. И той отрок по пострижении своем немногое время поживе и преставися ко господу, и погребен бысть во своем монастыре. По преставлении же блаженнаго онаго отрока немногим летом мимошедшим великий князь Ярослав Ярославичь и великая княгиня Ксения изволили в том монастыре создати церковь каменную во имя пресвятыя богородицы, честнаго и славнаго ея Успения, с приделом Петра митрополита московскаго чудотворца, и села подаде к тому ж монастырю, и место то насели, иде же бе отрок прежде пришедыи. Монастырь же той стоит и доныне божиею благодатию и молитвами пресвятыя богородицы и великаго святителя Петра митрополита московскаго и всея России чудотворца.
К тому ж монастырю дана граммата великих князей тферских за девятью печатми, а в ней писано сице:
Великий князь Василий Михайловичь
Великий князь Всеволод Александровичь
Великий князь Владимир Александровичь
Великий князь Андрей Александровичь
Великий князь Иеремий Васильевичь
Великий князь Симеон Констянтиновичь
Великий князь Иоанн Михайловичь
Великий князь Борис Александровичь
Великий князь Феодор Феодоровичь
Великий князь Иоанн Георгиевичь
Великий князь Андрей Димитриевичь
Великий князь Феодор Александровичь
Великий князь Михаила Васильевичь.
К церкви пресвятыя Богородицы дана сия граммата. В ней написано тако:
«Кто станет монастырь сей и монастыря того людей обидить, не буди на нем милость божия в сии век и в будущий».
Библиотека “Халкидон”
___________________
Повесть о Тверском Отроче монастыре
В княжение великого князя Ярослава Ярославича Тверского был у этого великого князя отрок по имени Григорий, который всегда был при нем и был любим им и верен ему во всем; и посылал его великий князь по селам своим для положенных сборов.
И случилось тому отроку быть в селе, называвшемся Едимоново; жил он тут у церковного пономаря по имени Афанасий и увидел у него дочь его, Ксению, девицу весьма красивую, и запала в него мысль жениться на ней. Но боялся он, что навлечет на себя великий гнев князя своего. И сильно печалился он о том, потому что очень ее полюбил. Никому из друзей своих не сказал он о своем замысле, но сам постоянно размышлял, как бы исполнить желание свое.
И однажды, оставшись наедине с отцом ее Афанасием, стал просить, чтобы тот отдал дочь свою за него и чтобы помогал ему во всем. А отец ее сильно смутился этим: “Как же так: приближенный самого великого князя - и вдруг говорит мне такое!” И не знал пономарь, что ему отвечать на слова отрока. И пошел Афанасий и спросил о том жену и дочь, рассказав им все подробно. Дочь же его, осененная Духом Святым, возвестила отцу своему так: “Отец мой! Соверши все так, как он просит. Поскольку обещался он тебе, положись на волю его, ибо Бог повелел это. И будет так”.
Была та девица благочестива и кротка, смиренна и весела, разум имела сильный и жила, соблюдая все заповеди Господни, почитая своих родителей и повинуясь им во всем. С младенчества возлюбила она Христа и следовала Его закону, слышав Святое Писание от отца своего и внимая усердно ему всем сердцем своим.
А отрок еще более того воспалился любовью и неустанно говорил о том отцу ее, дабы не страшился тот: “Я во всем предаюсь тебе и князя упрошу, а ты не бойся”. И так обдумали они все, чтобы совершить в селе этом брак, обвенчавшись в церкви святого великомученика Димитрия, а после жить тут, если великий князь разрешит. И, исполнив все то, что было повелено ему от великого князя, возвратился отрок с радостью в город Тверь и все удивлялся про себя тому, что нигде до сих пор не встретил он такой девицы. И не поведал
он о том никому.А девица после этого сказала отцу своему и матери: “Родители мои, не удивляйтесь тому, что вам обещал отрок; хотя он и задумал это, но Бог Свое совершит: не он будет мне супруг, но тот, кого Бог мне пошлет”. И родители ее сильно удивлялись таким речам дочери их.
А помянутый отрок, улучив время благоприятное, припал к ногам великого князя, и молит его в слезах,
и извещает его о своем замысле сочетаться законным браком, как ему хотелось того; красоту, и возраст, и разум девицы той изображает. А великий князь, все это услышав, сказал ему: “Если уж захотел ты жениться, то возьми себе жену из вельмож богатых, а не из простых людей, что не имеют ни богатства, ни знатности; чтобы не поносили и не смотрели с уничижением на тебя твои родители, бояре и друзья твои; чтобы, презренному всеми, не пришлось тебе удалиться от меня, дабы не подвергать меня стыду”. Однако изо дня в день отрок упрашивал неотступно князя, чтобы разрешил он исполнить его желание и жить в селении. Также и князь увещевал его наедине и расспрашивал подробно, почему он желает этого. Он же обо всем рассказал великому князю - и про обещание свое, которое дал там.
И великий князь Ярослав Ярославич по просьбе его повелевает всему быть так, как отроку хотелось, и снарядить судно и все потребное, и людей приготовить там, сколько потребуется для услужения отроку. И
, когда приспело время обручения и венчания его, отпускает его в судне по Волге-реке (стояло село близ Волги), а коней обещает прислать вслед за ним по берегу.И отрок с радостью поклонился великому князю и поплыл в судне по Волге-реке со всеми посланными вместе с ним. А наутро великий князь приказал приготовить себе коня и собраться всем приближенным своим, приготовить собак и соколов, чтобы на охотничью забаву ехать.
В ту ночь великий князь сон видел: будто охотится он в поле и пускает своих соколов на птиц. И когда пустил великий князь любимого своего сокола на птичье стадо, то сокол тот, стадо птиц разогнав, поймал голубку, сияющую красотой ярче золота, и принес ему к бедрам. И. воспрянув от сна, долго думал князь о том, что это значит, но не рассказал о сне никому, только приказал с собою на охоту всех птиц взять.
Так отправился великий князь в ту же сторону, куда и отрок, тешась забавой охотничьей. А был великий князь не женат и молод, так что и двадцатилетнего возраста не достиг еще.
Отрок же, когда приплыл в судне по реке и пристал к берегу, ожидая коней от князя, послал вестника от себя к девице, чтобы все готово было, как положено по обычаю брачному. И девица сказала посланным: “Известите отрока, пусть помедлит там, пока сама не при-
шлю к нему весть, когда все приготовлено будет; ибо нам о приходе его вести не было”.
И вестники его, возвратясь, передали ему все, о чем им девицей приказано было его известить. Предвидела она великого князя к себе приход и сказала родителям своим: “Сват мой уже приехал, а жених мой не бывал здесь еще, но уже скоро будет
; он тешится в поле охотой и задержался там; но подождем его недолгое время, и приедет к нам”. А о имени его никому из родных своих не сказала она, но только приготовляла сама ему почетные дары. И родные ее очень тому дивились, а о женихе, которого ждала она, не знали ничего.А великий князь не знал того села, но захотел там быть на другой день, чтобы видеть женившегося отрока своего. И заночевал он на охоте (было то село от города Твери в сорока поприщах). И в эту ночь видел он прежний сон и еще сильнее задумался о том, что означает видение. А наутро опять по обыкновению своему охотой тешился.
А отрок, не дождавшись ни вести, ни коней, подумал: “Что, если государь мой, великий князь, раздумает и пошлет за мной, велит мне вернуться назад, а я желанного не достиг еще”. И поторопился он к дому девицы той и приготовил все, что следовало ему по обычаю. И сели они вместе, ожидая венчания, а отрок торопил все скорее устраивать и дары разносить. Но девица сказала отроку: “Не вели спешить ни с чем, будет у меня еще гость незваный, а лучше он всех званых гостей”.
А великий князь в то время был уже близ села. Увидел он стадо лебедей на Волге-реке и приказал пустить всех своих птиц, соколов и ястребов. Пустил он и сокола своего любимого и поймал много лебедей. А любимый сокол великого князя, заигравшись, полетел к селу. И великий князь погнался за ним. И прискакал в село быстро, все позабыв. А сокол сел на церкви святого великомученика Димитрия Солунского. И повелел князь своим людям спросить про село: чье оно? Поселяне же сказали, что село это великого князя Ярослава Ярославича Тверского, а церковь святого Димитрия Солунского. В то же время множество народа сошлось смотреть, как пойдут на венчание. А князь, услышав это от поселян, приказал своим людям сокола манить; но сокол и не думал слететь к ним, только приглаживал и чистил крылья свои. Сам же великий князь пошел на тот двор, где был отрок его. Был он в дорожном своем платье, ибо
не затем ехал, но Богу так угодно было решить. И люди, увидев князя, не узнали его; ибо видели, что приехал он к жениху на конях и с охотниками, но не встретили его.
И сказала девица всем сидящим здесь: “Встаньте все и идите встречать своего великого князя, а моего жениха”. И удивились все.
А великий князь вошел в дом, где сидели отрок и девица. И все встали, и поклонились великому князю, и просили прощения у него, что не знали заранее о приходе его. Но князь повелел им сесть, чтобы видеть жениха и невесту. Девица же тогда сказала отроку: “Отойди ты от меня и дай место князю своему, ибо он знатнее тебя и жених мой, а ты был сватом моим”.
И великий князь увидел девицу прекрасную, лицо же ее как будто сияло в лучах. И сказал великий князь отроку своему Григорию: “Уйди ты отсюда и ищи ты себе другую невесту, где хочешь; а эта невеста мне подходит, а не тебе”,- ибо загорелось сердце его и ум помутился.
И отрок ушел с места своего по приказанию его; а великий князь взял девицу за руку, и пошли они в церковь святого великомученика Димитрия Солунского, обручились и приняли поцелуй во имя Христа, как подобает, и потом в тот же день обвенчались. И была великая радость у князя в тот день до самого вечера. Было то летом, и поселянам разрешил отдыхать он весь тот день и ночь.
И как шел великий князь после венчания из церкви обратно к дому, сокол его любимый, сидящий на церкви, увидев господина своего шедшего с супругою своею, затрепетал, как бы в веселии, взирая на князя. И спросил князь своих сокольничьих: “Слетел ли к вам сокол или нет?” А они сказали ему: “Не летит с церкви”. И князь, взглянув на него, позвал его своим голосом. Сокол сразу прилетел к великому князю и сел на правой его руке, посматривая на обоих, на князя и на княгиню. Великий же князь отдал его сокольничьему. А отрок одержим был великою кручиною, не ел и не пил. Великий же князь по-прежнему очень любил его и жаловал, особливо же просил его избавиться от кручины, рассказав отроку про сны свои: “Как видел я во сне, мол, так то и сбылось Божиим изволением”.
И отрок ночью положил свое упование на Бога и на Пречистую Богоматерь: на какой путь захотят Они его наставить, так и наставят. И вот снял он с себя платье,
подаренное князем, купил себе другую одежду, крестьянскую, оделся в нее, скрытно от всех своих, вышел из селения, так что никто о том не знал, и пошел лесом неведомо куда.
Наутро великий князь удивился, что не видит отрока у себя, и приказал своим боярам прислать его к себе. Долго искали они его и не нашли нигде, только одежду его увидали. Известили о том великого князя. Князь же великий сильно был тем опечален и приказал искать его по всем местам, по реке и в колодцах, испугавшись того, чтобы он не предал сам себя губительной и безвременной смерти. И нигде его не нашли, лишь один поселянин признался: “Купил-де он у меня платье старое, но не велел о том никому говорить и удалился в пустынные места”.
И великий князь приказал искать его по лесам и по дебрям, по пустынным местам, а как найдут, привести к нему. И обошли многие леса, дебри и пустынные места, но нигде не нашли его, ибо Бог хранил его. А пробыл князь в селении почти три дня.
Великая же княгиня его Ксения известила великого князя Ярослава Ярославича обо всем происшедшем и с нею и с отроком, как и было прежде описано.
И сильно печалился великий князь об отроке своем, говоря: “Я повинен в смерти его”.
Но княгиня всячески уговаривает его не печалиться, убеждая его: “Богу было угодно, чтобы соединились мы с тобой; если бы не Божия воля, то как бы можно было тебе, великому князю, явиться к моей теперешней нищете и взять меня за себя. Не печалься же о том, но возвратись с миром в город свой и возьми меня с собою. Не бойся ничего”. А великий князь все был печален. Вздохнув, прослезился он и вспомнил слова, сказанные им отроку Григорию: “И вот все со мною сбылось, а его уж отныне не увижу”. И возложил свою печаль на Бога и на Пречистую Богоматерь.
Отправил он свою великую княгиню и бояр, которые были с отроком, на судне в город Тверь, приказав боярам своим беречь великую княгиню, оказывать ей почет и слушаться во всем. Сам же великий князь поехал берегом, по-прежнему предаваясь охотничьим забавам своим. И возвратился он в город Тверь раньше княгини своей. Когда же прибыла и великая княгиня Ксения к городу Твери, великий князь приказал боярам своим с боярынями и всем дворянам и горожанам с женами
их выйти для встречи великой княгини. И весь город, услышав волю великого князя, с радостью вышел для встречи: мужчины, и женщины, и младенцы, от мала и до велика, с всякими дарами и приношениями, и встретили ее на берегу у церкви архангела Михаила. Когда ж великий князь прибыл в Тверь, послал он всех бояр с каретами, и с такою великой честью встретили ее и поклонились ей. Видя ее красоту, все изумлялись: “Нигде своими главами не видели мы и слухом своим не слыхали о такой благообразной жене, как великая княгиня, что светится, словно солнце среди многих звезд, и сияет среди других женщин города ярче луны и звезд многих”.
Проводили ее в город Тверь с честью великою, с дарами многими на двор великого князя, и были в городе радость и веселье великое, а у великого князя пир на много дней для людей всякого чина, от мала и до велика.
О прежде же упомянутом отроке не было слуха нигде долгое время. Божиим промыслом пришел тот отрок на реку, Тверцой называемую, что от города Твери в пятнадцати поприщах, к бору, и поселился здесь в лесу, поставив себе на том месте хижину и часовню. И задумал поставить на том месте церковь во имя честного и славного Рождества Пресвятой Богородицы. Пробыл он тут недолгое время, и однажды нашли его близ живущие люди, ходившие по лесу ради своих потреб. Спрашивали они его: “Откуда ты сюда пришел, как тебя зовут
и кто тебе велел тут поселиться в наших местах?” Отрок же ничего не отвечал им, только кланялся, и ушли они от него восвояси. Он же, пробыв еще немного здесь, ушел и отсюда, решив отойти подальше от города, поскольку узнал от пришедших к нему людей, что город недалеко. И по Божьему изволению пришел он в окрестности города Твери, к устью реки Тверцы, и, выйдя на реку Волгу, увидел, что здесь город Тверь, ибо знал он его хорошо. Возвратился он обратно в лес, но выбрал место немного подальше от Волги на Тверце и начал молиться Пресвятой Богородице, дабы дала ему Свой совет по поводу места, им избранного. И в ту же ночь, как лег он поспать, в легком сне видит он, будто на том месте далеко раскинулось чистое поле, сверкающее как бы в лучах божественных. Воспрянув ото сна, подумал он, что означает это видение? И молился Спасу и Пресвятой Владычице Богороди-це, дабы разъяснила ему знамение. В ту же ночь вновь явилась ему Пресвятая Богородица и повелевает ему воздвигнуть церковь во имя честного и славного Успения Ее. Указав место, говорит ему: “Хочет Бог прославить это место и распространить его. Большая обитель будет здесь. Ты же иди с миром в город к князю своему, а он помощник тебе будет во всем и просьбу твою исполнит. И когда все совершишь и монастырь устроишь здесь, немного времени проживешь и отойдешь к Богу”. И, воспрянув от сна, ужаснулся отрок видению, размышляя: “Если уйду с места этого, то выйдет, что боюсь я видения и указания. Пусть будет, как угодно Господу”. А подумав еще, сказал: “Если же пойду
к великому князю, то станет меня он уговаривать. Но не хочу я быть в доме его”.Пока думал он так, неожиданно пришли в этот лес по какому-то делу ремесленному княжеские люди. Отрок узнал их и укрылся от них. А они, увидев крест и хижину, изумились и говорили меж собой: “Какой-то человек здесь живет”. Начали они искать и, найдя, сразу признали его: “Отрок то князя нашего”. Подойдя к нему, поклонились, обрадовавшись искренно. Ибо отрок ходил по пустынным местам три года и более, и не видел его никто, и Бог питал его. Взявши его с собою, повели к князю, сказав ему: “Великий князь горько печалится по тебе и по сей день. А как увидит тебя живым и невредимым, сильно обрадуется”. Он же, слыша это, с веселием отправился с ними.
Когда же пришел он во двор великого князя и все увидели его, то очень ему обрадовались, прославили Бога и возвестили о нем великому князю. Князь же повелел ввести его в верхние палаты и, увидев отрока своего, очень обрадовался и восхвалил Бога. А он поклонился великому князю и сказал: “Прости меня, государь мой великий князь, что согрешил перед тобою, опечалил тебя”. И сказал ому великий князь: “Как тебя сохранил Бог до сего времени?” И расцеловал его. А он поклонился до земли и сказал:
“Прости меня, государь мой великий князь, что согрешил перед тобой” . И поведал все о себе по порядку, как ушел от него и как Бог привел его в это место. Князь же очень тому удивился, прославил Бога и повелел своим приближенным, чтобы дали отроку прежнюю одежду его и чтобы был он опять в прежнем своем чине. А он со смирением ответил : “Государь мой великий князь, я не того ради пришел к тебе, но чтобыосвободился ты от печали и просьбою моею не пренебрег; молю и прошу тебя: повели то место расчистить”. И все сказал великому князю: как туда пришел и как
явилась ему Пресвятая Богородица со святителем Петром, митрополитом Московским, и показала место, где быть церкви во имя славного и честного Успения Пресвятой Богородицы,- и все ему рассказал о себе по порядку.Князь же, вздохнув глубоко, прослезился и похвалил отрока, что сподобился такого удивительного видения.
И обещался всем помогать устроению места того. И беседовал с ним долгое время и приказал поставить перед ним стол, чтобы отведать пищи. Отрок же принял немного хлеба и воды, а к иной пище не прикоснулся совсем. И повелел великий князь быть всему по воле его и отпустил с миром идти, куда он хочет.Отрок же возвратился на место свое и, по обыкновению своему, стал молиться Богу и Пресвятой Богородице
и призывать на помощь Ее для создания обители . И вот молитвами Пресвятой Богородицы скоро дело совершается. Повелел великий князь вскоре собрать крестьян и иных людей для расчистки места, где отрок покажет, и послал их к отроку. А многие горожане, услышав о том, и сами шли на то место для помощи. И вот, вскоре очистив место, где отрок показал им, возвестили великому князю о том. Князь же восславил Бога и отрока своего за то похвалил. И вот сам великий князь прибыл на то место и увидел его сияющим более других мест. Отрок же вновь припадает к его ногам и просит, чтобы повелел он церковь создать деревянную и монастырь воздвигнуть. И великий князь вскоре приказал всем прежним людям тут работать и мастеров опытных собрать для церковного строения . И вот Божией помощью и великого князя повелением вскоре дело совершается, и происходит освящение церкви.Был тут на освящении церкви Успения Пресвятой
Богородицы сам великий князь Ярослав Ярославич с своею супругою великой княгинею Ксенией и со всем своим княжеским советом и всем пир здесь устроил. И по просьбе отрока своего великий князь дал ему игумена Феодосия, и собрал братию, и колокола устроил. Названо было место это великим князем Ярославом Ярославичем - Отрочь монастырь. И все прославили Бога и Пречистую Богоматерь. На другой день по освящении церкви постригся отрок Григорий в иноче-ский чин и получил от игумена Феодосия имя Гурий. По пострижении своем прожил отрок недолгое время
и отошел к Господу и погребен был в своем монастыре.А прошло немного лет по кончине блаженного отрока, и великий князь Ярослав Ярославич с великой
княгинею Ксенией изволили в том монастыре создать церковь каменную во имя честного и славного Успения Пресвятой Богородицы, с приделом Петра, митрополита Московского, и села дал князь монастырю и населил место, где жил раньше отрок. Монастырь же тот стоит и доныне Божией благодатью и молитвами Пресвятой Богородицы и великого святителя Петра, митрополита Московского, всея Руси чудотворца.Перевод Т. А. Ивановой и Ю. С. Сорокина
Повесть об основании при первом великом князе Твери Ярославе Ярославиче (1230-1271) Тверского Отроча монастыря была написана во второй половине XVII в. Исторически достоверен в ней только сам факт женитьбы князя Ярослава Ярославича на женщине по имени Ксения: это была его вторая супруга и, как сообщает летопись, он женился на ней во время пребывания на княжеском столе в 1266 году в Новгороде. Все остальные подробности сюжета являются вымыслом, результатом обработки старинного тверского предания. Повесть рассказывает о любовной драме, исторические события занимают в ней лишь второстепенное, подчиненное место.
Текст приводится по изданию: Повесть о Тверском Отроче монастыре // Изборник: Повести Древней Руси. М., 1987. С. 300-309
Copyright © 2006-2016 Библиотека "Халкидон"
При использовании материалов сайта ссылка на обязательна.
Подготовка текста и комментарии С. А. Семячко
ПОВЕСТЬ О ТВЕРСКОМ ОТРОЧЕ МОНАСТЫРЕ
ЛЕТА МИРОЗДАНИЯ 1 6773-ГО, А ОТ РОЖЕСТВА ХРИСТОВА 1265-ГО ГОДА СОСТАВЛЕНЪ БЫСТЬ ОТРОЧЬ МОНАСТЫРЬ ТЩАНИЕМЪ И РАЧЕНИЕМЪ ВЕЛИКАГО КНЯЗЯ ЯРОСЛАВА ЯРОСЛАВИЧА ТФЕРСКАГО И ВЕЛИКИЯ КНЯГИНИ БОГОМУДРЫЯ КСЕНИИ ПО СОВОКУПЛЕНИИ ИХЪ ЗАКОННАГО БРАКА В ЧЕТВЕРТОЕ ЛЕТО ПО ПРОШЕНИЮ И МОЛЕНИЮ ЛЮБИМАГО ЕГО ОТРОКА ГРИГОРИА, А ВО ИНОЧЕСКОМ ЧИНУ ГУРИА О ЗАЧАТИИ ОТРОЧА МОНАСТЫРЯ
В лето великаго князя Ярослава Ярославича Тферскаго, бысть у сего великаго князя отрокъ, именемъ Григорий, иже пред нимъ всегда предстояше и бе ему любимъ зело и веренъ во всемъ; и тако великий князь посылаше его по селом своим, да собираетъ ему повеленная 2 . Случися же тому отроку быти в селе, нарицаемомъ Едимоново, и ту обита у церковнаго понамаря, именем Афанасия, и узре у него дщерь его, девицу, именем Ксению, велми красну, и начать мыслити в себе, да оженится ею. И бояся князя своего, да некогда прииметъ от него великий гневъ, и велми печаленъ бысть о семь, возлюби бо ю 3 зело, и не поведа мысли своея никому от друговъ своихъ, но в себе размышляше, да како бы ему улучити желаемое 4 . Случися же наедине со отцемъ ея Афанасиемъ, начать ему глаголати, да вдастъ 5 за него дщерь свою и обещается ему в всемъ помогати. Отецъ же ея велми удивися о сем: «Да како у таковаго великаго князя имать предстояти всегда пред лицем его, и тако ли вещаетъ мне о семь?» И не ведяше, что ему отвещати противу словесъ его. Шедъ убо Афанасий, вопроси о семь жены своея и дщери, сказа имъ подробну; дщерь же его, исполненна Духа Святаго, возглагола отцу своему сице: «Отче мой! сотвори ему вся сия, елика онъ тебъ обещася, положи на волю его, Богу бо тако изволившу, и сие да будетъ».
Бяше бо девица сия благочестива и кротка, смиренна и весела, и разум имея великъ зело, и хождаше во всехъ заповедехъ Господнихъ, и почиташе родители своя зело, и повинуяся има во всемъ, от младых ногтей Христа возлюбила и последуя ему, слышаше бо от отца своего Святое Писание и внимаше прилежно всемъ сердцемъ своимъ.
Отрок же наипаче того уязвися любовию и прилежно о семь вещает отцу ея, да не устрашается: «Азъ бо ти во всемъ имаюся 6 и князя умолю во всемъ, ты же не бойся». И тако совещастася во всем, и быти в томъ селе браку, и венчатися в церкви святаго великомученика Димитриа Селунскаго, и жити ту, даже великий князь повелитъ. И тако повеленная великаго князя исполни вся, яже повелена быша, и возвратися во градъ Тферь с радостию и дивляшеся в себе велми, яко нигде таковыя обрете девицы, и не поведа сего никому.
Отроковица же после его рече отцу своему и матери: «Господие мои! не дивитеся о сем, что вам обещался сей отрокъ, онъ бо тако совеща, но Богъ свое строить: не сей бо мне будетъ супругъ, но той, егоже Богъ мне подастъ». Родители же ея о семь велми дивистася, что рече к ним дщерь ихъ.
Предиреченный же отрокъ той, усмотря время благополучное, и припаде к ногама великаго князя, и молитъ его со многими слезами, и возвещаетъ ему свою мысль, да сочетается законному браку, яко ему годно бысть, красоту и возрастъ девицы оныя изъявляетъ. Князь же великий, сия от него слышав, рече ему: «Аще восхотелъ еси женитися, да поимеши себе жену от велможъ богатыхъ, а не от простыхъ людей, и не богатых, и худейших, и безотечественныхъ 7 , да не будеши в поношении и уничижении от своихъ родителей, и от боляръ и друговъ, и от всехъ ненавидим будеши, и от мене удален стыда ради моего». Однако на многи дни отрокъ моляше прилежно великаго князя, да повелитъ ему желание свое исполнити и тамо жити. И тако великий князь наедине его увещаваетъ и вопрошаетъ о семъ подробну, чего ради тако восхотъ. Онъ же все исповеда великому князю обещание свое, якоже тамо обещася.
Князь же великий Ярославъ Ярославичь по прошению его повелеваетъ всему быть, якоже ему годно и потребно, и насадъ изготовити, и вся воли его потребная, и люди ему тамо готовы быть имеютъ, елико годно будетъ на послужение отроку, когда приспеетъ время обручению и венчанию его, и отпущаетъ его в насадъ по Волге реке, бе бо то село близъ Волги стояй, а кони ему обещаваетъ прислати за ним вскорости по брегу.
Отрок же с радостию поклонися великому князю и поиде в насаде по Волге реке со всеми, посланными с нимъ.
Наутрие же великий князь повелъ готовити себе коня и всему своему сигклиту, якоже угодно великому князю, соколы и псы, да, едучи, ловы деетъ 8 . В ту бо нощъ великий князь сонъ виделъ: якобы быти в поле на ловехъ 9 и пускати своя соколы на птицы; егда же пусти великий князь любимаго своего сокола на птичье стадо, той же соколъ, все стадо птицъ разогнавъ, поималъ голубицу, красотою зело сияющу, паче злата, и принесе ему в недра. И возбнувъ князь от сна своего и много разъмышляше в себе, да что сие будетъ, и не поведа сна того никому, токмо повелъ с собою на ловъ вся птицы взяти; и тако великий князь поиде в ту же страну, идеже отрокъ, ловы деюще, тешася. Бе же великий князь безбраченъ и младъ, яко двадесяти летъ, еще ему не достигшу возраста своего.
Той же отрокъ, егда прииде в насадъ по реке, и приста у брега, ожидающе коней от князя, и посла вестники своя къ девице, да вся готова будутъ, якоже есть обычай брачнымъ.
Девица же присланнымъ рече: «Возвестите отроку, да же помедлеетъ тамо 10, дондеже 11 сама весть пришлю к нему, какъ вся изготована будутъ, понеже бо нам от него о приходе его вести не было». Вестницы же его, пришедше, поведаша ему о всемъ, еже имъ повелено бысть от девицы возвестити: провиде бо она великаго князя приход к себе, рече родителем своим, яко «уже сватъ мой приехалъ, а жених мой не бывалъ еще, но уже будетъ, яко в поле тешится и замедлилъ тамо, но пождемъ его немногое время, да же приедетъ к нам», — а о имени его никому от сродниковъ своих не поведа, но токмо готовяше ему честныя дары, яже сама строяше 12 , сродницы же ея велми о семь дивляхуся, а того жениха ея не ведяху, но токмо она едина.
Князь же великий села того не знаяше, но восхоте тамо быти наутрие или на другий день и да видитъ своего отрока оженившагося; и тако обначева 13 на лове, бяше бо село то от града Твери четыредесять поприщъ. В нощи же той виде сонъ прежний и наипаче разъмышляше в себе, что будетъ сие видение, наутрие же по обычаю своему ловы деяше.
Отрок же той, не дождався вести ни коней, помысли в себе: «Яко аще государь мой великий князь раздумает и пошлетъ по мене, и велитъ возвратитися вспять, азъ же своего желанного не получилъ». И тако вскоре поиде во дворъ той, идеже девица та, и по чину своему все изготовавше. И тако седоста вкупе на место свое, якоже быти вскоре венчанию ихъ, отрок же повелеваше по скору вся строити и дары разносити.
Девица же рече отроку: «Не вели спешити ничемъ, да еще у меня будетъ гость незванной, а лучше всехъ и званныхъ гостей».
Великий же князь в то время близъ бе села того, и увиде стадо лебедей на Волге реке, и тако повелъ пустити вся своя птицы, соколы и ястребы, пусти же и сокола своего любимаго и поимаше много лебедей. Той же соколъ великаго князя, заигрався, ударися летети на село то; великий же князь погна за нимъ и приехалъ в село то борзо 14 , забывъ вся; соколъ же сяде на церкви святаго великомученика Димитрия Селунскаго; князь же повеле своимъ вопросити про село, чие есть. Селяня же поведаху, яко село то великаго князя Ярослава Ярославича Тферскаго, а церковь святаго великомученика Димитриа Селунскаго. В то же время множеству народа сошедшуся смотрети, яко уже к венчанию хотятъ итти. Князь же, сия слышавъ от поселянъ, повеле своимъ сокола своего манити; соколъ же той никакоже думаше слетети к ним, но крилома своима поправливаяся и чистяшеся; сам же великий князь поиде на дворъ, идеже бе отрокъ его, в дорожномъ своемъ платье, не на то бо приехалъ, но Богу тако изволившу. Людие же, видевше князя, не знаяху его, мняху бо его с конми и с потехами к жениху приеъхавша, и не встретиша его никтоже.
Девица же рече всемъ ту седящимъ: «Востаните вси и изыдите во стретение своего великаго князя, а моего жениха», — они же дивляхуся.
Великий же князь вниде в храмину 15 , идеже бяху отрокъ и девица седяще, всемъ же воставшимъ и поклоншимся великому князю, им же не ведущим пришествия его и прощения просящим, князь же повеле имъ сести, да видитъ жениха и невеъсту.
Девица же в то время рече отроку: «Изыди ты от мене и даждь место князю своему, онъ бо тебе болши 16 и женихъ мой, а ты былъ сватъ мой».
Великий же князь узре ту девицу зело прекрасну, и аки бы лучамъ от лица ея сияющимъ, и рече великий князь отроку своему Григорию: «Изыди ты отсюду и изыщи ты себе иную невесту, идеже хощеши, а сия невеста бысть мне угодна, а не тебе», — возгореся бо сердцемъ и смятеся мыслию.
Отрок же из места изыде повелениемъ его; великий же князь поимъ 17 девицу за руку и поидоста в церковь святаго великомученика Димитрия Селунскаго, и сотвориша обручение и целование о Христе, якоже подобаетъ, потом же и венчастася в той же день; и тако бысть велия 18 радость у великаго князя той день до вечера, бяше бо летомъ, и селяне повеле покоити день и нощъ 19 . Идущу же великому князю после венчания от церкви ко двору, тогда оный соколъ его любимый виде господина своего, идуща с супругою своею, сидя на церкви, начать трепетатися, якобы веселяся и позирая на князя. Князь же вопроси своих соколников: «Слетелъ ли к вам соколъ или нетъ?» Они же поведаша ему: «Не летитъ с церкви». Князь же, возревъ на него, кликнулъ его своим гласомъ, соколъ же скоро прилете к великому князю, и сяде на десней 20 его руце, и позирая на обоихъ, на князя и на княгиню. Великий же князь отдаде его соколнику. Отрок же той великою кручиною одержим бысть, и ни яде, и ни пия. Великий же князь велми его любляше и жаловаше, наипаче же ему не веляше держатися тоя кручины, и сказа ему сны своя, якоже видехъ во сне, тако и збысться Божиимъ изволениемъ.
Отрок же той в нощи положилъ мысль свою на Бога и на Пречистую Богоматерь, да якоже восхотятъ къ которому пути, тако и наставят; и снем с себя княжее платье и порты, и купи себе иное платье, крестьянское, и одеяся в него, и утаися от всехъ своих, и изыде из села того, никомуже о сем не ведущу, и поиде лесом, незнаемо куды.
Наутрие же великий князь того отрока воспомянув, что его у себя не видитъ, и повеле своим боляром, да пришлютъ его к нему; они же поискавше его много и не обреътоша нигде, токмо платье его видеша, и великому князю возвестиша о немъ. Князь же великий о немъ велми печаленъ бысть, и повеле искати его сюду и сюду, по реке и в кладезяхъ 21 , бояся того, чтоб самъ себя не предалъ губителной и безвременной смерти; и нигде его не обретоша, но токмо той селянинъ поведа, что, де, купилъ у меня платье ветхое, и не велелъ о томъ никому поведати, и поиде в пустыню.
Великий же князь повеле его искати по лесамъ, и по дебрямъ, и по пустыням, да гдеего обрящутъ и приведутъ его; и многие леса, и дебри, и пустыни обыдоша, и нигде его не обретоша, Богъ бо его храняше. И пребысть ту великий князь даже до трехъ дней.
Великая же княгиня его Ксения вся возвести бывшая великому князю Ярославу Ярославичю о себе и об отроке, яже напреди писана суть.
Великий же князь велми печаленъ бысть об отроке своемъ, глаголаше бо, яко «азъ повиненъ есмь смерти его». Княгиня же его Ксения печалитися ему всячески не велитъ и глаголетъ великому князю: «Богу убо тако изволившу быть мне с тобою в совокуплении; аще бы не Божиимъ повелениемъ, како бы было мощно тебе, великому князю, к нашей нищете приехати и пояти мя за себя. Ты же не печалися о семь, но иди с миромъ во град свой и мене пойми с собою, ничего не бойся». Великий же князь велми печаленъ бысть, воздохнувъ, прослезися и воспомяну своя глаголы: «Яже глагола ко отроку своему Григорию, тое на мне собысться, а его уже отныне не увижу». И возложи свою печаль на Бога и на Пречистую его Богоматерь. И отпусти свою великую княгиню в насаде и боляръ своихъ, иже были со отрокомъ, во град Тферь, и повеле великий князь боляром своим, да берегутъ великую княгиню его, и покланяются ей, и слушаютъ во всемъ. Сам же великий князь по-прежнему поехалъ берегомъ, деюще потехи своя и ловы; и прииде во градъ Тферь прежде княгини своея. Егда же прииде и великая княгиня его Ксения ко граду Тфери, великий же князь повеле боляромъ своим и з болярынями, и своимъ дворовымъ, и всему граду, да выдуть на встретение великия княгини и з женами своими. Вси же, слышавше от великаго князя, с радостию изыдоша, весь град, мужи и жены, и младенцы, от мала даже и до велика, з дароношениемъ, и сретоша ея на брезе у церкви архаггела Михаила. Егда же прииде ко граду Тфери, великий князь посла всехъ боляръ с коретами, и тако с великою честию сретоша ю и поклонишася ей; и вси, зряще красоту ея, велми чудишася, яко «нигде же видехомъ очима нашима или слышахомъ слухом нашимъ таковую жену благообразну и светящуся, аки солнце во многихъ звездахъ, якоже сию великую княгиню, сияющу во многих женахъ сего града паче луны и звездъ многихъ». И провождаше ю во град Тферь с радостию великою и з дарами многими на дворъ великаго князя. И бысть во граде радость и веселие велие, и бысть у великаго князя пирование на многи дни всякому чину от мала даже и до велика.
Предиреченнаго же отрока не бе слухом слышати на много время. Божиимъ же промысломъ той отрокъ прииде на реку, зовомую Тферцу, от града Тфери пять на десять 22 поприщъ, на место боровое, и ту вселися на лесу, и хижу себе постави, и часовню на томъ местъ, и назнаменова, где быти церкви во имя Пресвятыя Богородицы, честнаго и славнаго ея Рожества. И ту пребысть немногое время, и наидоша его ту близъ живущие людие, хождаху бо по лесу потребы ради своея, и вопрошаху его, глаголюще: «Откуду ты сюду пришелъ еси, и какъ тебя зовутъ, и кто тебе велелъ тутъ вселитися в нашемъ местъ?» Отрок же имъ не отвеща ничтоже, но токмо имъ кланяшеся, и тако от него отъидоша восвояси. Он же ту мало пребысть и от того места отъиде, и хотяше отъитти от града подалее, понеже уведа от пришедшихъ к нему людей, яко близъ есть градъ. Божиимъ же изволениемъ прииде близъ града Тфери по той же реке Тферце на устье, и вышед на реку Волгу, и позна, яко град Тферь есть, ибо знаемъ ему бе, и возвратися в лесъ той, и избра себе мъсто немного вдалее от Волги на Тферце и начатъ молитися Пресвятей Богородице, да явитъ ему про место сие. В нощи же той возляже опочинути и в сонъ тонокъ 23 сведенъ бысть, и видитъ на томъ местъ аки поле чистое и великое зело и светъ великий, яко некую лучу Божественную сияющу. И воспрянувъ от сна, и мышляше в себе, да что сие будетъ знамение, и тако моляшеся Спасу и Пресвятей Владычице Богородице, да явитъ ему вещъ сию. В ту же нощъ паки 24 явися ему Пресвятая Богородица и повелеваетъ ему воздвигнути церковь во имя честнаго и славнаго ея Успения и указа ему место, и рече: «Хощетъ бо Богъ прославити сие место и роспространити его, и будетъ обитель велия; ты же иди с миромъ во градъ ко князю своему, и той помощник тебе будетъ во всемъ и прошение твое исполнитъ. Ты же, егда вся совершиши и монастырь сей исправиши, немногое время будеши ту жити и изыдеши от жития сего къ Богу». И тако воспрянувъ от сна своего, и велми ужасеся о видении томъ, и размышляше в себе, яко «аще отъиду от сего места, боюся явления сего и показания месту. Яко Господеви годно, тако и будетъ». И помысли в себе, глаголя: «Аще ли же пойду к великому князю и увещати меня станетъ, однако не хощу в доме его быти». Сие же ему мыслящу, абие 25 приидоша в той часъ во оный лесъ некия ради потребы мужие княжий зверей ради. Отрок же позна ихъ и прикрыся от нихъ, они же видевше крестъ и хижу и удивишася зело, и глаголаху другъ ко другу, яко есть человекъ тутъ живяй 26 . И тако начаша искати, и обретоша его, и познаша, яко «той есть отрок князя нашего». И пришедше к нему, и поклонишася ему, и возрадовашася о немъ радостию великою, той бо отрокъ по пустыни хождаше три лета и вящше 27 , и не виде его никтоже, и бе питаемъ Богомъ. И тако вземше его с собою и ведоша ко князю и сказаша ему вся, яко «великий князь печаленъ бысть зело о тебъ и доныне, аще же увидитъ тя жива и здрава, возрадуется о тебе радостию великою».
Онъ же, сия слыша от нихъ, с веселиемъ идяше с ними. Егда же прииде во дворъ великаго князя и вси узревши его, возрадовашася велми о немъ и прославиша Бога, и возвестиша о немъ великому князю. Князь же повеле ввести его в верхния палаты, и виде отрока своего, и возрадовася велми, и похвали Бога. Он же поклонися великому князю и рече: «Прости мя, господине мой великий княже, яко согреших пред тобою, опечалихъ бо тя зело». И рече к нему великий князь: «Како тя Господь Богъ хранит до сего дне и времени?» И облобызавъ его. Он же поклонися до земли и рече: «Прости мя, господине мой великий княже, яко согръшихъ пред тобою». И исповеда вся о себе по ряду, како изыде от него, и како Богъ приведе до сего места. Князь же о сем велми удивися и прослави Бога, и повеле своим предстоящим, да дадутъ ему всю его первую одежду, и да будетъ в первом своем чину. Он же со смирениемъ рече: «Господине мой великий княже, я не того ради приидохъ к тебе, но да ты от печали свободишися и прошения моего да не презъриши: молю тя и прошу, да повелиши то место разчистити», — и вся поведа великому князю, како ту прииде, и како явилася ему Пресвятая Богородица со святителемъ Петромъ, митрополитомъ московским, и место показа, идеже быти церкви во имя Пресвятыя Богородицы, честнаго и славнаго ея Успения; и вся ему сказа о себе по ряду. Князь же, воздохнувъ велми, и прослезися и отрока похвали, яко таковаго страшнаго видения сподобися, и обещася во всемъ помогати месту тому до совершения; и беседова с ним многое время, и повеле предстоящим пред ним поставити трапезу, да вкусить брашна 28; он же вкуси малую часть хлеба и воды, а иной же пищи отнюдь не прикоснуся. Великий же князь повеле по воли его быти и тако отпусти его с миромъ, идеже онъ восхощетъ. Отрок же отъиде на место свое и по обычаю своему моляшеся Богу и Пресвятей Владычице Богородице, и на помощъ ея призываетъ о создании обители тоя, и тако молитвами Пресвятыя Богородицы вскоре дело совершается. Князь же великий повеле вскоре собрати крестьянъ и иных людей, да росчистятъ место то, идеже оный отрокъ покажет, и посла их ко отроку; слышавше же то, граждане и сами мнози идяху на помощъ месту тому. И тако вскоре очистивше меъсто, еже отрокъ показа имъ, и возвестиша великому князю о семъ; князь же прослави Бога и отрока своего о сем похвали. И тако сам великий князь прииде на то место и виде его сияюща паче иныхъ местъ. Отрок же паки припадаетъ к ногама его и молитъ, да повелитъ церковь создати древянную и монастырь возградити. Великий же князь вскоре повеле всемъ прежнимъ людемъ тутъ работати и мастеровъ добрыхъ собрати к церковному строению. И тако Божиею помощию и великаго князя повелением вскоре дело совершается, и освящение церкви сотвориша. Бысть же ту на освящении церкве Успения Пресвятыя Богородицы сам великий князь Ярославъ Ярославичь и с своею супругою великою княгинею Ксениею, и со всемъ своим княжиим сигклитом, и всемъ трапезу устроилъ, и по прошению отрока своего великий князь даде ему игумена Феодосия, и братию собра, и колокола устрой. И назвася место от великаго князя Ярослава Ярославича Отрочь монастырь, и вси прославиша Бога и Пречистую его Богоматерь. На другий день по освящении церкве тоя той отрокъ Григорий пострижеся во иноческий чинъ и нареченъ бысть Гурий от игумена Феодосия. И той отрокъ по пострижении своемъ немногое время поживе и преставися ко Господу, и погребенъ бысть во своем монастыре. По преставлении же блаженнаго онаго отрока немногим летом мимошедшим 29 великий князь Ярославъ Ярославичь и великая княгиня Ксения изволили в том монастырь создати церковь каменную во имя Пресвятыя Богородицы, честнаго и славнаго ея Успения, с приделомъ Петра, митрополита московскаго, чудотворца, и села подаде к тому же монастырю, и место то насели, идеже бе отрокъ прежде пришедши 30 . Монастырь же той стоитъ и доныне Божиею благодатию и молитвами Пресвятыя Богородицы и великаго святителя Петра, митрополита московскаго и всея России чудотворца.
К тому же монастырю дана граммата великихъ князей тферскихъ за девятью печатми, а в ней писано сице:
Великий князь Василий Михайловичь,
Великий князь Всеволодъ Александровичь,
Великий князь Владимир Александровичь,
Великий князь Андрей Александровичь,
Великий князь Иеремий Васильевичь,
Великий князь Симеонъ Констянтиновичь,
Великий князь Иоаннъ Михайловичь,
Великий князь Борисъ Александровичь,
Великий князь Феодоръ Феодоровичь,
Великий князь Иоаннъ Георгиевичь,
Великий князь Андрей Димитриевичь,
Великий князь Феодоръ Александровичь,
Великий князь Михаила Васильевичь.
Къ церкви Пресвятыя Богородицы дана сия граммата. В ней написано тако:
«Кто станетъ монастырь сей и монастыря того людей обидить, не буди на немъ милость Божия в сий векъ и в будущий».
Примечания.
1. в год от сотворения мира;
4. исполнить своё желание
5. отдаст;
6 доверяюсь.
7. незнатных;
8. охотится;
9. на охоте
10. пусть подождет там;
11. пока не;
12. делала;
13. заночевал;
15. вошел в дом;
16. потому что он знатнее тебя;
18. большая;
19. поселянам повелел отдыхать весь день и ночь;
20. правой.
21. колодцах.
22. пятнадцать;
23. чуткий;
25. тотчас;
26. что живет здесь человек;
29. по прошествии нескольких лет;
30. куда прежде приходил отрок.