Библиографоведение обладает статусом самостоятельной научной дисциплины, развивается по тем же законам, что и другие науки. Вместе с тем она имеет ряд особенностей, отличающих ее от многих научных областей. К ним следует отнести, прежде всего, сравнительную молодость библиографоведения, которое стало формироваться лишь в 19 веке, а начало становления теории библиографии относится к его второй половине. Этим обстоятельством объясняется недостаточная развитость некоторых его разделов, нуждающихся в основательной разработке.

Второй особенностью, тесно связанной с первой, является сравнительно небольшой круг ученых, занимающийся научными исследованиями в области библиографии вообще и теорией библиографии в частности. Об этом свидетельствует малое число фундаментальных работ монографического уровня, отсутствие альтернативных учебников, узость круга лиц, участвующих в теоретических дискуссиях. Мало специалистов самой высокой квалификации - докторов наук - работают в данном направлении, некоторые из них ушли в иные сферы научной деятельности.

Третьей особенностью развития библиографоведения как науки является отсутствие специальных научно-исследовательских институтов. Научные подразделения включены в структуру библиотек, информационных центров, вузов. Данное обстоятельство влияет на темпы развития науки, но вместе с тем и стимулирует укрепление ее связей с практической деятельностью.

Указанные особенности носят главным образом организационный характер и могут быть со временем изменены: наука перейдет в категорию зрелости, число ученых может возрасти, а организационные структуры существенным образом преобразуются. Но есть особенность библиографоведения, которая носит сущностный характер - это феномен его междисциплинарности.

Не отрицая отраслевой специализации библиографоведения, нельзя не признать значение его междисциплинарности, связи с другими науками, которые актуализируют их изучение. Междисциплинарные исследования способны вдохнуть новую жизнь в науку, расширить ее предметный диапазон, обогатить методы, способствовать получению нового знания.

Основные тенденции развития любой научной дисциплины - дифференциация и интеграция - характерны и для библиографической науки. В связи с этим закономерно появление новых направлений, разделов, которые могут вырастать в самостоятельные научные дисциплины. При этом на каждом историческом этапе роль обозначенных тенденций меняется. Начиная с 50-х годов активно развиваются отраслевые научные комплексы. В 70-е годы, связанные с интенсивным освоением теоретической проблематики, усилился процесс суверенизации науки, отграничения ее от родственных по объекту наук - книговедения, информатики, библиотековедения. Данная тенденция к самоопределению библиографоведения в системе наук продолжалась вплоть до 90-х годов.

90-е годы ослабили порыв к дифференциации как библиографоведения в целом, так и внутри собственных границ. Стало как бы второстепенным выделение или невыделение в самостоятельные структурные единицы тех или иных направлений. Это не означает, что принято какое-либо соответствующее решение или появилось негласное запрещение на продолжение исследований по частным проблемам. Причина в другом - научная общественность потеряла как бы ко всему этому интерес. На первый план вышли проблемы освоения новых информационных технологий.

На практике эта тенденция реализуется в тесном переплетении процессов, которые традиционно относили к разным сферам деятельности: издательской, библиографической, библиотечной, книготорговой, информационной. Цепочка продвижения информации «автор-издатель-хранитель-распространитель-потребитель» - сконцентрировалась в едином блоке. Интеграция на уровне практических операций сделала междисциплинарность научных исследований объективной необходимостью.

Представляется неслучайным распространение исследований «библиотечно-информационного» плана, включающих в себя проблематику библиографоведения, книговедения, информатики. Данное утверждение вместе с тем не отрицает специализации познания, которое является признаком его совершенства, поскольку погружение исследования в конкретные фрагменты реальности позволяет получать предельно точные и глубокие знания. Речь идет о том, чтобы за наращиванием познавательной информации о частном не утрачивать знание целого .

Методология интегративного подхода к библиографии - отражение новой ситуации. Суть ее заключается в усложнении объекта исследования, в оперировании с более сложной системой, в которой каждое звено может быть правильно понято лишь в контексте целого. Однако, намечается тенденция упрятать библиографоведение в информационную «упаковку». Это в определенной мере допустимо на уровне специальности, по которой ведется обучение в вузе, «библиотечно-информационная деятельность», что оправдано рядом обстоятельств социального характера, но как научная дисциплина библиографоведение не должно обозначаться терминами других наук.

История теории библиографоведения свидетельствует, что на протяжении времени представления о библиографии менялись, и это происходило не только из-за несовершенства и ограниченности теоретических концепций. Логично предположить, что сама библиография меняла свои очертания, границы, функции. Она изменялась как под влиянием внешних факторов, так и вследствие процессов самоорганизации. Документографическая концепция библиографии сформировалась потому, что объект библиографии перестал соответствовать понятиям «книга», «произведение печати».

Нельзя не отметить воспроизводство в истории библиографоведения одних и тех же проблем. Можно предположить, что неопределенность, неточность, вариативность, преемственность проблем является свойством библиографоведения, отражающего природу библиографии как интегративного, «всепроникающего» феномена. Библиография в том или ином виде, непосредственно или опосредованно, присутствует хотя бы своими элементами, во всех сферах человеческой деятельности. Она «встроена» в бытие человека, интегрирована в его жизнедеятельность, поскольку человек живет в пространстве информации и знания.

Это не означает, что в библиографоведении все неопределенно и неточно, скорее это свидетельствует о его динамизме, который следует также считать специфическим свойством библиографоведения. Динамизм нарастает в связи с резкими изменениями в системах коммуникации, в значительной мере определяющих функционирование библиографии. Каждая историческая эпоха рисует свой образ библиографической науки.

М.И.Щелкунова, Н.М.Сомова, И.Е.Баренбаума, А.И.Барсука, И.Г.Моргенштерна, Е.Л. Немировского, О.П.Коршунова, А.А.Беловицкой, Е.А.Динерштейна [подробнее см. в нашей работе: Книжное дело как система; а также - Фомин А.Г. Книговедение как наука//Избр. М., 1975. С. 51-111].

Главная их особенность - стремление к максимальной, а не к оптимальной специализации книжного дела. Поэтому в целом принципиально новых решений они не предлагают (за исключением, может быть, М.Н.Куфаева и М.И.Щелкунова), прежде всего из-за нарушения принципов деятельности и системности. В случае принципа деятельности обычно игнорируется этап книгопроизводства, а также обязательное наличие в системе книжного дела такой его специализированной составляющей, которая призвана осуществлять функцию управления. В результате последняя (или, по-нашему, библиография) относится обычно в конец процесса книжного дела, как это и было в известной формуле Н.М.Лисовского "книгопроизводство - книгораспространение - книгоописание, или библиография". Хотя уже на I Всероссийском библиографическом съезде в докладах Н.Ю.Ульянинского и М.И.Щелкунова библиографии отводилось второе, срединное место [Труды I Всероссийского библиографического съезда. М., 1926. С. 226, 233-238]. Правда, и сам Н.М.Лисовский понимал это, что следует из его вступительной лекции в Московском университете (1916 г.): "Когда книга технически изготовлена и выпущена в свет для распространения, тогда над ней производится особая работа - библиографическая, состоящая в описании книги по заранее выработанным и установленным приемам" [Книговедение, его предмет и задачи//Sertum bibliologicum в честь... проф. А.И.Малеина. Пг., 1922. С. 5].

Но, как ни странно, именно линейная формула Н.М.Лисовского получила свое развитие в современном книговедении, о чем можно судить даже по названиям предлагаемых схем: "Путь книги" - у И.Г.Моргенштерна, "Путь информации к потребителю" - у Е.Л.Немировского. Однако с учетом особой сложности книжного дела реализация принципа системности в его линейно-описательной форме здесь недостаточна. Накопленного опыта научной разработки рассматриваемой проблемы уже хватает для того, чтобы систему книговедческих дисциплин формировать иерархически и интегрально. Опыт иерархического построения дан в моделях А.И.Барсука и Е.А.Динерштейна.

Особый интерес для нас представляет подход О.П.Коршунова, который можно назвать иерархо-циклическим [см.: Библиографоведение: Общий курс. С. 73-74]. В предлагаемой схеме "Структура и включенность библиографии в различные сферы человеческой деятельности", основанной на принципе деятельности, выделены два основных уровня - библиографическая деятельность и человеческая деятельность, элементы которых распределены в круговой последовательности. И все же такую схему, несмотря на ее деятельностный характер, нельзя целиком принять, по крайней мере, по трем причинам. Во-первых, в составе основных элементов деятельности отсутствует самый определяющий в данном случае - информационная деятельность (информационное общение, коммуникация). Во-вторых, библиографическая деятельность соотнесена лишь с практической деятельностью, т.е. узко, так как деятельность в целом, что мы уже знаем, включает помимо практики и другие составляющие (показанные в модели О.П.Коршунова плюс информационная деятельность). Наконец, в-третьих, управление также трактуется излишне узко - как "организационно-методическое руководство", причем без учета информационного характера самой библиографии.

На основе анализа и обобщения отечественного опыта мы предлагаем свою типологическую модель информационной деятельности (см. рис. 3) , раскрывающую также и взаимосвязь библиографоведения с ее смежными дисциплинами. Модель носит интегральный характер, т.е. совмещает все возможные варианты ее построения: иерархический, циклический, линейный и т.д. Прежде всего, иерархически учтены четыре основных деятельностных уровня: библиография, книжное дело, информационная деятельность, общественная деятельность. Далее, линейность просматривается в использовании известной формулы Н.А.Рубакина "автор - книга - читатель": в данном случае - "автор (книгопроизводство) - книга - читатель (книгопользование)". Цикличность обозначена граничными уровнями дифференциации книжного дела: с одной стороны, наука -деятельность, или "книговедение - книжное дело", с другой стороны, производство - потребление, или в нашем случае "книгопроизводство (автороведение) - книгоиспользование (читателеведение)".

Но главное в том, что наша схема показывает место библиографоведения в системе книговедческих дисциплин, взаимосвязь его с книговедением и возможной теперь обобщающей наукой об информационной деятельности . Как можно видеть, книжное дело представлено тремя блоками (группами) относительно самостоятельных научных дисциплин. Первый (центральный) блок представляет библиографоведение. Второй (книгопроизводство, или издательское дело) включает три научные дисциплины: автороведение, теорию и практику редактирования, художественное конструирование книги ("искусство книги"). Особый вопрос связан с необходимостью разработки обобщающей научной дисциплины, изучающей книгопроизводство, т.е. в нашем случае - издательское дело. Третий блок (книгоиспользование, или книгораспространение, или книгопотребление) составляют также три научные дисциплины - библиополистика, библиотековедение и читателеведение. И здесь возникает вопрос формирования единой научной дисциплины, изучающей книгопотребление. В целом, судя по нашей модели, книговедение на современном этапе состоит из семи научных дисциплин, центральное место среди которых занимает библиографоведение.

Важно подчеркнуть, что объектом всех книговедческих дисциплин, включая и библиографоведение, является одно и то же: книжное дело как процесс, а книга как способ его материализации и существования в пространстве, времени и обществе. Различие же их определяется особенностями предметов, отражающих функции исследуемых ими частей книжного дела и книги. На этом основании только и можно говорить, как утверждает О.П.Коршунов, что библиография (как и библиографоведение) является составной частью специализированных составляющих отрасли книжного дела, например: издательская библиография, книготорговая библиография, библиотечная библиография (и соответствующих частей библиографоведения).

Главное, что следует специально отметить: библиографоведение в настоящее время настолько специализировано, что имеет самостоятельное, а не вспомогательное значение, как и его объект - библиография в системе книжного дела. Лишь после этого утверждения можно говорить о тесной взаимосвязи библиографоведения с другими книговедческими дисциплинами и соответственно отраслями книжного дела. Каждая наука и соотносимая с нею сфера деятельности является вспомогательной по отношению к другим, функционирующим в целостной системе общественной деятельности. Спрашивается тогда, почему именно по отношению к библиографоведению и библиографии так часто говорят о вспомогательности?

Рассмотренная схема отражает, можно сказать, традиционные представления о библиографоведении в системе смежных наук. Как мы уже отмечали, в настоящее время происходят радикальные изменения в развитии информационной деятельности. Наряду с печатной книгой возникли новые способы и средства информационного общения. Следовательно, и в этой сфере общественной деятельности видоизменяется сам объект научного познания. Но из этого лишь следует необходимость конкретно-исторически подходить и к изменениям самой системы наук, исследующих информационную деятельность во всем многообразии используемых здесь способов и средств ее реализации. Другими словами, сохраняет ли книговедение и теперь роль обобщающей науки не только о традиционном книжном деле, но и об информационной деятельности, осуществляемой на основе новой электронной технологии?

Ответ на этот вопрос следует искать также конкретно-исторически. В настоящее время поиски ведутся в двух основных направлениях. Представители первого из них пытаются создать новую обобщающую научную дисциплину, второго - модифицировать, привести в соответствие с современными достижениями научно-технического прогресса прежнюю науку, книговедение (в зарубежном обозначении - библиологию).

В первом случае большие надежды возлагали на информатику - новую научную дисциплину, необходимость развития которой потребовали современные условия информационной деятельности. Они тесно связаны с очередной научно-технической революцией, определяющей внедрение компьютерной технологии. По времени это совпало с 60-ми годами прошлого века, когда от информационного обеспечения науки зависели эффективность и перспективность развития современного общества. Название информатика для обозначения соответствующей науки и в нашей стране, и за рубежом было создано путем соединения понятий "информация" плюс "автоматика" - "информатика" [подробнее см.: Михайлов А.И., Черный А.И., Гиляревский Р.С. Основы информатики. М., 1968. С. 42-61]. Правда, уже тогда появились различные толкования объекта и предмета новой науки. Прежде всего, ее вели от понятия документация (от слова "документ"), введенного в научный оборот в начале XX в. (1905 г.) П. Отле -одним из директоров Международного библиографического института и теоретиков современной информационной деятельности. В частности, он впервые использовал это понятие, чтобы ввести в научный оборот все документальные источники информации и показать недостаточность объекта книговедения, библиотековедения и библиографии (библиографоведения), ограниченного лишь произведениями печати.

В 1934 г. термин вошел в название Международного института документации, в который был преобразован Международный библиографический институт, а в 1937 г. - в название организованной на его основе и существующей до сих пор Международной федерации по документации (МФД). Примечательно, что в долгосрочной программе МФД документация определяется "как сбор, хранение, классификация и подбор, распространение и использование всех видов информации".

В нашей стране указанная тенденция породила новые обозначения - документалистика, документоведение . И все же со временем за основу терминообозначения возможной науки об информационной деятельности был принят не объект ее (документ, книга и т.п.), а предмет, содержание - информация. В этой связи в нашей стране и за рубежом помимо "информатики" были предложены новые термины: "информационная наука", "информатология", "информология", "информациология" и т.п. У нас преобладающее значение получил термин "информатика" как "научная дисциплина, изучающая структуру и свойства (а не конкретное содержание) научной информации, а также закономерности научно-информационной деятельности, ее теорию, историю, методику и организацию. Целью информатики является разработка оптимальных способов и средств представления (записи), сбора, аналитико-синтетической переработки, хранения, поиска и распространения научной информации" [Там же. С. 57].

Как видим, объектом информатики является не вся социальная информация, как в книговедении, документации, а лишь такая ее часть, пусть и важнейшая, как научная информация. Под последней цитируемые авторы понимают "получаемую в процессе познания логическую информацию, которая адекватно отображает закономерности объективного мира и используется в общественно-исторической практике". Научная информация, противопоставляемая вообще информации, которая, согласно точке зрения французского ученого Л.Бриллюэна, "есть сырой материал и состоит из простого собрания данных, тогда как знание предполагает некоторое размышление и рассуждение, организующее данные путем их сравнения и классификации" [Там же. С. 55].

Ограничение объекта информатики до научной информации, научно-информационной деятельности и соответствующих способов ее материализации (научных документов) уже ставит в подчиненное положение это научное направление книговедению, объектом познания которого были до нашего времени все источники документальной информации. К тому же само книжное дело настолько специализировалось, что появились особые направления его развития - именно в приближении к профессиональному (научному) книгоизданию. Наиболее активно развиваются такие специальные отрасли книжного дела, как общественно-политическое, педагогическое, художественное, естественнонаучное и техническое, сельскохозяйственное книговедение и т.п. В соответствии с этой спецификой стали активно формироваться и направления книговедения, в целом получившие название специальное книговедение . Более того, с созданием в нашей стране ГСНТИ научно-информационная деятельность взяла на себя практически функции специальной, или отраслевой, а также критической, или, в современном обозначении, научно-вспомогательной библиографии. Именно в отечественной информатике появилось понятие вторичной информации, вторичных документов и изданий как результата аналитико-синтетической переработки документов (точнее - документальной информации).

Дальнейшая подмена библиографии научно-информационной деятельностью еще более усилилась путем внедрения нового подхода в научной концептуализации самой библиографии. Речь идет о "вторично-информационном (вторично-документальном) подходе" к библиографии, развиваемом в работах О.П.Коршунова. В результате предмет библиографии (и соответственно объект библиографоведения) был низведен до узкого понятия библиографической информации как информации о документах.

Поэтому, говоря о возможных перспективах взаимосвязи библиографоведения с книговедением и информатикой, мы считаем более плодотворным второе направление, связанное с необходимостью современной модификации традиционных наук. Прежде всего, следует напомнить, что сам П. Отле -основоположник документации как науки, на принципиальной основе которой и сформировались затем новые научные дисциплины - документалистика, информатика и т.п., не отрицал действенности книговедения (библиологии) и библиографии как науки [подробнее см.: Фомин А.Г. Избр. С. 58-60]. Мысль П.Отле о том, что "нам необходима общая теория книги и документа", стала как бы заветом для современных специалистов в информационной деятельности.

Из зарубежных особенно примечательны подходы французских книговедов. Так, известный в нашей стране переведенной на русский язык работой "Революция в мире книг" [М., 1972. 127 с.] Р.Эскарпи выпустил в свет новый труд "Общая теория информации и коммуникации" [Париж, 1976. 218 с. Рус. пер. пока нет]. Само название говорит о том, что задача создания общей науки об информационной деятельности носит международный характер. В этом отношении заслуживает еще большего внимания книговедческая деятельность другого французского ученого - Р.Эстиваля. Он известен не только как теоретик библиологии (книговедения - в широком нашем понимании), но и как организатор Международной библиологической ассоциации. В одной из своих работ "Библиология" [Париж, 1987. 128 с. Рус. пер. пока нет] он расширяет традиционный объект книговедения до обобщающей "науки о письменной коммуникации", независимо от способов и средств ее реализации.

Российские книговеды так расширительно, как их французские коллеги, проблему пока не разрабатывают, хотя в актуальности ее сомнений нет. Примечательно другое: отечественные информатики вполне осознали недостаточность прежней трактовки научно-информационной деятельности, ограниченной целями сбора, аналитико-синтетической переработки, хранения, поиска и распространения научной информации, информационного обеспечения специалистов. Так, А.В.Соколов в своих работах развивает идею социальной информатики , расширяя ее объект до всей социальной информации и включая в ее состав все основные научные дисциплины традиционного книговедения [см.: Основные проблемы информатики и библиотечно-библиографическая работа: Учеб. пособие. Л., 1976. 319 с.; "Мне кажется, я подберу слова..."//Сов. библиогр. 1989. № 1. С. 6-18. Интервью с А.В.Соколовым и фрагмент его учебного пособия "Социальная информатика"]. Близкое к этой точке зрения определение информатики дают авторы вузовского учебного пособия "Информатика" [М., 1986. С. 5]: "Информатика как наука изучает закономерности информационных процессов в социальных коммуникациях. Информационные процессы (ИП) - понятие широкое, включающее процессы сбора и передачи, накопления, хранения, поиска, выдачи и доведения информации до потребителя".

Как можно видеть, происходит расширение объекта информатики от прежней специальной (научной) коммуникации, научной информации до социальной коммуникации, социальной информации, т.е. до того, что мы и называем информационной деятельностью (информационным общением). И в ней все шире используются не только традиционные "книжные", но и самые современные "некнижные" (безбумажные) средства коммуникации [подробнее см.: Глушков В.М. Основы безбумажной информации. 2-е изд., испр. М., 1987. 552 с.]. Другой авторитетный представитель информатики, акад. А.П.Ершов в своих работах наиболее четко выразил наметившийся в последние годы отход от узкой и односторонней трактовки информатики как науки и практики применения ЭВМ для обработки информации. Он выдвинул более широкое понимание, определяя информатику как науку "о законах и методах накопления, передачи и обработки информации - знаний, которые мы получаем. Ее предмет существует столько же, сколько и сама жизнь. Потребность выразить и запомнить информацию привела к появлению речи, письменности, изобразительного искусства. Вызвала изобретение книгопечатания, телеграфа, телефона, радио, телевидения". По мнению А.П.Ершова, следует различать информатику как науку, как "сумму технологий" и как область человеческой деятельности. Предметом информатики как науки является изучение законов, методов и способов накопления, передачи и обработки информации прежде всего с помощью ЭВМ [подробнее см. в его работах: О предмете информатики//Вестн. АН СССР. 1984. № 2. С. 112-113; ЭВМ в мире людей//Сов. культура. 1985. 24 апр. С. 3; Союз информатики и вычислительной техники - на службу обществу//Микропроцессорные средства и системы. 1987. № 1. С. 1-3].

Таким образом, с одной стороны, явно расширяется предмет информатики по сравнению с уже давно сложившейся в нашей стране точкой зрения, согласно которой центральным предметом информатики выступает изучение общих свойств и закономерностей не всей социальной информации, а лишь научной информации. С другой стороны, новый, более широкий подход намечает явное сближение информатики с книговедением и другими науками информационно-коммуникативного цикла. Тем более что книговедение всегда рассматривало коммуникативные процессы в обществе в самом широком, обобщающем смысле. И такой широкий подход характерен не только для отечественного книговедения, но и получает распространение за рубежом. Мы в своих работах проводим ту точку зрения, согласно которой книговедение следует формировать как науку о знаковом общении (информационной деятельности) [подробнее см.: Гречихин А.А. Объект и предмет книговедения: (Опыт современной интерпретации)//VIII Научная конференция по проблемам книговедения: Тез. докл. М., 1996. С. 12-15].

Независимо от того, как будет называться в будущем обобщающая наука об информационной деятельности (информатика, библиология и т.п.), центральное место в ней будет занимать библиографоведение как наука об информационном управлении.

Библиографоведение – наука о библиографии.

Глава 10. Структура и содержание библиографоведения.

§ 1. Общая характеристика.

Возникновение и развитие научного знания о библиографии происходило в результате осмысления и обобщения библиографами практического опыта своей профессиональной деятельности. Библиографическая информация как основной результат и средство библиографической деятельности исторически появилась в глубокой древности в недрах тогда еще совсем молодой системы документальных коммуникаций , возникшей как следствие изобретения письменности в древнем Шумере примерно в третьем тысячелетии до нашей эры.

С тех пор библиография прошла сложный, многовековой путь развития. Между тем библиографоведение очень молодая научная дисциплина. Если не учитывать отдельных фактов предыстории научной библиографической мысли, то формирование отечественного библиографоведения как самостоятельной науки в основном произошло во второй половине ХХ в.

Объяснение этого странного феномена известно. Дело в том, что длительное время, а именно в XVIII и особенно в XIX – начале XX вв. большинство библиографов воспринимали и квалифицировали библиографию как науку о книге, либо тождественную универсальному книговедению, либо составляющую описательную часть книговедения. И поскольку библиография – наука, то не возникало потребности выделять еще особую дисциплину, изучающую эту науку. Речь обычно шла о теории, истории и методике, выступающих в качестве разделов самой библиографии как науки о книге.

Переломным моментом в рассматриваемом плане стали первые десятилетия второй половины ХХ в. Именно в это время представители молодого поколения отечественных ученых-библиографов А.И. Барсук, О.П. Коршунов, В.А. Николаев, И.И. Решетинский и их единомышленники (в ходе острых дискуссий, развертывавшихся в основном на страницах журнала “Советская библиография” в 1950-х – начале 1960-х годов в связи с выходом в свет техникумовского учебника В.Н. Денисьева “Общая библиография”, а затем и первого вузовского учебника под тем же названием) убедили большую часть библиографической общественности страны в том, что действительным предметом теории библиографии являются не книги (произведения печати), а сама библиография как средство информирования о них, как посредник между книгой и читателем . Это и было началом формирования отечественного библиографоведения как самостоятельной научной дисциплины.

Последующие десятилетия второй половины ХХ в. без преувеличения можно считать периодом наиболее интенсивного развития научной библиографической мысли, особенно в области теории библиографии. Процесс этот достаточно подробно описан и проанализирован в нашей специальной литературе. Поэтому можно не повторяться. Необходимо только отметить, что именно в этот период, начиная с середины 70-х гг. ХХ и кончая первыми годами XXI в. по информационно-библиографической тематике было защищено около трех десятков докторских диссертаций. Среди них работы Л.В. Астаховой, Э.К. Беспаловой, М.Г. Вохрышевой, Г.С. Галиулиной, Р.С. Гиляревского, Г.Ф. Гордукаловой, А.А. Гречихина, М.И. Давыдовой, Н.Е. Добрыниной, Ю.С. Зубова, О.П. Коршунова, Л.А. Левина, Н.К. Леликовой, В.П. Леонова, В.Е. Леончикова, И.И. Михлиной, И.Г. Моргенштерна, Т.А. Новоженовой, И.С. Пилко, З.А. Сафиулиной, Г.Г. Семеновой, Б.А. Семеновкера, Н.А. Слядневой, А.В. Соколова, Д.Ю. Теплова, В.А. Фокеева и некоторых других. Эти люди составили золотой кадровый фонд отечественного библиографоведения. Наконец, в плане общей характеристики библиографической науки второй половины ХХ в., необходимо отметить историческую парадоксальность ситуации, состоящую в том, что время так называемого брежневского застоя во всех областях общественной жизни СССР стало временем наибольшего подъема, “золотым периодом” отечественного теоретического библиографоведения.

§ 2. Соотношение библиографической науки и практики.

С позиций системного подхода разграничение практической и научно-исследовательской сфер библиографии можно интерпретировать двумя способами, рассматривая библиографию, во-первых, как рефлектирующую систему человеческой деятельности, которая включает в себя свое собственное осознание (элементом, обеспечивающим самоосознание библиографии, и является библиографоведение); во-вторых, как систему, состоящую из двух основных подсистем: управляемой и управляющей. Этому и соответствует разграничение практической библиографической деятельности (объект управления) и библиографоведения (главный элемент управляющей подсистемы).

Говоря более конкретно о соотношении науки и практики применительно к библиографии, необходимо иметь в виду следующие главные моменты.

Библиографическая практика, особенно в ее научно-вспомогательных аспектах, обладает ясно выраженными чертами исследовательского труда и потому может рассматриваться как область не просто практической, а научно-практической деятельности. Именно это обстоятельство служило основной причиной неточной квалификации библиографии, взятой в целом, как науки.

– выработка научно обоснованных и практически применимых критериев качественного отбора литературы в библиографических пособиях различного целевого и читательского назначения;

– поиск путей обогащения выразительных средств библиографической информации, активно воздействующих на сознание читателя;

– освоение методов библиографической работы с новыми (непечатными) формами носителей информации;

– разработка форм, способов, принципов библиографического участия (сопровождения) в крупных (отраслевых и глобальных) компьютерных информационных системах, в целом не являющихся библиографическими.

Перспективы успешного решения многих методических проблем связаны с научно-техническим прогрессом в области информационной деятельности, компьютеризацией библиографических процессов, освоением и внедрением новых прогрессивных форм и методов работы. Это требует усиления контактов с другими науками и областями информационной деятельности (в частности, с экспериментальной педагогикой и психологией, библиотековедением, информатикой) и более активного освоения их достижений и опыта.

Понятие “технология” буквально ворвалось в тихую гавань традиционной библиографической методики на фоне замаячивших на дальних горизонтах общественного развития глобальных перспектив построения информационного общества, а также в связи с бурным процессом всесторонней информатизации человеческой среды обитания, широким внедрением электронно-компьютерных технологий во все сферы деятельности человека. Проблемы типа “интернет и библиография”, “мультимедийная технология”, “гипертекст”, “автоматизация (компьютеризация) библиографического поиска”, “документографические ИПС”, “электронный каталог” и т.п. быстро завладели умами молодых (и не только молодых) представителей информационной вообще и библиотечно-библиографической науки и практики, в частности, таких как Р.С. Гиляревский, А.И. Каптерев, И.С. Пилко, В.К. Степанов, Я.Л. Шрайберг, Ю.А. Шрейдер, Е.Д. Жабко, О.В. Шлыкова и многих других, и исторически быстро и вполне заслуженно заняли ведущее положение в методико-технологическом разделе общего библиографоведения, как в его учебных, так и научных ипостасях.

Культурно-исторически понятие «библиография» возникает на определенном этапе становления информационной деятельности, когда осознается необходимость в целенаправленном развитии этой важнейшей сферы общественной деятельности, культуры. В наше время мы можем с полной определенностью говорить о четырех основных периодах в истории библиографии:
I период - возникновение в Древней Греции библиографии (V в. до н.э.) как книгописания, как труда книгописца («библиографа»);
II период - возникновение библиографии (XVII-XVIII вв.) как обобщающей науки о книге и книжном деле (информационной деятельности) и как особого литературного жанра;
III период - возникновение библиографии (конец XIX - начало XX в.) как особой науки книговедческого (информационного) цикла;
IV период (современный) - осознание библиографии как особой области книжного (информационного) дела со своей специфической дисциплиной - библиографоведением.
В разработку происхождения и истории развития библиографии за рубежом свой вклад внесли и отечественные ученые, особенно А.Н.Деревицкий, А.И.Малеин, А.Г.Фомин, М.Н.Куфаев и К.Р.Симон.
Самое главное из отечественных достижений рассматриваемого периода состоит в том, что была осознана специфическая роль библиографии как деятельности в более широкой системе информационной деятельности (книжного дела, документации), а библиографии как науки - в системе книговедения (документоведения, информатики и т.п.). В частности, стало изживать себя пресловутое сведение библиографии к книгоописанию. Особенно этому способствовала трактовка так называемых видов библиографии, предложенная Н.А.Рубакиным, а затем Н.В.Здобновым. Методологически это было показано в работах А.М.Ловягина, которые до сих пор замалчиваются - или нарочито, или по незнанию. А он развивал среди многих других следующие две, можно сказать, выдающиеся идеи. Первая касается определения библиографии (книговедения) как науки об общении людей, т.е. о книжном деле, информационной деятельности, коммуникации. Вторая связана с использованием и конкретизацией применительно к задачам библиографии такого диалектического метода, как восхождение от абстрактного к конкретному. В противоположность технократическому подходу Н.М.Лисовского («книгопроизводство - книгораспространение - книгоописание, или библиография») А.М.Ловягин трактовал информационное общение как восхождение, как методологическую редукцию от описания к анализу, а от него к синтезу (вспомним гегелевскую формулу «тезис - антитезис - синтез»). Причем библиография занимает здесь срединное положение, так как синтез ее результатов, вознесение их на общекультурный уровень возможны только через посредство методологии более общей науки - книговедения (или возможной теперь более широкой науки об информационной деятельности). И срединное, центральное место библиографии здесь нельзя считать случайным, так как информационное общение - это диалектический процесс с обратной связью, когда, согласно воззрениям того же А.М.Ловягина, требуется постоянное оживление - по себе мертвой - бумажной культуры, т.е. внедрение на каждом диалектическом витке информационной деятельности всего самого ценного, социально значимого в культурно-историческом развитии общества. В этой связи примечательно, что П.Отле в своих теоретических построениях пошел еще дальше, считая библиографию метанаукой по отношению к документации, т.е. системе всех наук информационно-коммуникативного цикла.
Именно на современном этапе и только в нашей стране было введено новое понятие для обозначения науки о библиографии - «библиографоведение». Впервые оно было предложено в 1948 г. И.Г.Марковым, который, правда, понимал библиографию и науку о ней излишне узко и прагматически: «Библиография - это указатели и справочники, которые имеют своим объектом книги, а библиографическая наука - это теория создания, оформления и использования библиографических указателей». Новое обозначение библиографической науки вошло в ГОСТ 16448-70 «Библиография. Термины и определения», также внедренный впервые в мировой практике. Затем термин «библиографоведение» был повторен в новой редакции указанного нормативного документа - ГОСТ 7.0-77. Но, к сожалению, новое название библиографической науки отсутствовало в новой редакции - ГОСТ 7.0-84. Зато, как мы знаем, вышел первый вузовский учебник под таким названием: «Библиографоведение. Общий курс».

Библиографоведение - научная дисциплина, изучающая теорию, историю, методологию, технологию, методику и организацию библиографии.
Цели библиографоведения:
изучение закономерностей развития библиографической теории и практики и путей её совершенствования;
создание нового знания;
перевод научного знания на уровень учебного материала;
создание нового знания и обеспечения его функционирования в сфере практики.
Существует два направления внутренней дифференциации библиографоведения:
1) Аспектное, включает 4 аспекта: теорию, историю, организацию и методику.
2) Объектное, представлено отдельными направлениями библиографической действительности, изучаемыми с точки зрения теории, истории, организации и методики.
Также можно выделить:
Общее библиографоведение - совокупность научных дисциплин, каждая из которых в определенном аспекте изучает библиографии в целом.
Частное библиографоведение - совокупность научных дисциплин, каждая из которых рассматривает определенный фрагмент библиографического целого.
Библиографоведение как относительно самостоятельная научная дисциплина формируется к середине ХХ в. Большую роль в данном отношении сыграло обсуждение первого вузовского учебника по библиографии в 1957 г.
В структуре библиографоведения, как и любой социальной науки, выделяются четыре основные части: историографическая, теоретическая методико-технологическая и организационно-управленческая.
Библиографоведение тесно связано со смежными научными дисциплинами: библиотековедением, книговедением, документоведением, информатикой. Этим объясняется и существование различных концепций библиографоведения:
Три взаимосвязанные концепции, в основе которых один и тот же (но по разному понимаемый) признак: объект библиографирования и соответствующая этому объекту метасистема, в которую в качестве подсистемы непосредственно включена библиография.
Книговедческая
В современном виде сформировалась к 1970-х годам. Является исторически первоначальной концепцией, согласно которой библиография длительное время рассматривалась как наука о книге, представляющая собой описательную часть книговедения. Впервые возникла в трудах первых западноевропейских теоретиков библиографии конца XVIII - начала XX в.: М.Дениса, Ж.Ф.Нэ де ля Рошеля, Г.Грегуара и других. В России схожий подход сформировался в первой четверти XIX в. благодаря трудам выдающихся представителей русской библиографической мысли В.Г.Анастасевича и В.С.Сопикова. Также её придерживался К.Р.Симон (1887-1966). Завершенную современную форму книговедческая концепция библиографии получила в работах известного библиографоведа А.И.Барсука (1918-1984). Именно ему принадлежит заслуга разработки современного "неокниговедческого" варианта концепции, в котором проводится четкое разграничение между библиографией как областью научно-практической деятельности по подготовке и доведению до потребителей библиографической информации и библиографоведением как наукой о библиографии, разрабатывающей вопросы теории, истории, организации и методики библиографической деятельности.
Документографическая
Главная ее отличительная черта - принципиальный отказ от любых ограничений документных объектов библиографической деятельности со стороны их формы, содержания или назначения. Термин "библиография" в рамках документографической концепции охватывает библиографические науку и практику, т.е. объединяет в единую систему практическую библиографическую деятельность и библиографоведение - науку об этой деятельности. На её основе был составлен ГОСТ 7.0-84 «Библиографическая деятельность», написаны учебники по общему библиографоведению в 1981 и 1990 годах. Основной представитель – О. П. Коршунов.
Идеографическая (информографическая)
Предложена и разработанна Н.А.Слядневой.
Объект библиографирования - любые информационные объекты, как зафиксированные в форме документов (тексты, произведения, издания и т.п.), так и незафиксированные (факты, идеи, фрагменты знания как таковые, а также мысли, чувства, даже предчувствия). Метасистема библиографии - весь Универсум человеческой деятельности (УЧД), а сама библиография квалифицируется как общечеловеческая, всепроникающая методическая отрасль (наука) типа статистики, математики, логики и т.п. Выделялся не библиограф, а смыслограф, тексторгаф, документограф.
В отечественном библиографоведении в качестве оснований для формирования общебиблиографических по замыслу авторов концепций давно используются фундаментальные, сверхсложные по содержанию категории культура и знание. На основании этого были созданы две другие концепции:
Культурологическая
Сегодня культурологическая концепция библиографии в наиболее развитом и завершенном виде представлена в работах М.Г.Вохрышевой.
Основные положения концепции в самом общем виде сводятся к следующему: объект библиографирования - ценности культуры, метасистема библиографии - культура. Соответственно библиография, взятая в целом, определяется как часть культуры, обеспечивающая библиографическими средствами сохранение и трансляцию документированных ценностей культуры от поколения к поколению.
Когнитографическая (знаниевая)
Главный идеолог – В.А. Фокеев.
Центральная идея концепции: поменять в теории местами понятия библиографическая информация и библиографическое знание, т.е. передать от первого понятия второму функции исходного понятия общей теории библиографии и принципа отграничения библиографических явлений от небиблиографических. Задача библиографоведа - правильно выбрать из существующих точек зрения ту, которая наиболее адекватна библиографическим реалиям и потому будет особенно продуктивно "работать" в библиографоведении.
Менее известные неклассические концепции:
Коммуникативная
Автор - А. В. Соколов.
В основе - полный отказ от понятия информации (в том числе библиографической), как ничего не обозначающего в окружающей нас действительности. Предлагается в глобальном масштабе (в частности и в библиографоведении) заменить понятие "информация" понятием "коммуникация", хотя очевидно, что эти понятия не тождественны по содержанию и потому одно не заменяет другое.
Синергетическая
Автор - Т. А. Новоженова.
Информационный Хаус проектирует на основе имеющихся знаний документ, для которого в дальнейшем составляют библиогафическую информацию.
Семантическая
Другое название – концепция библиографического языка. Никаких упоминаний о ней вне учебника

Излагаются основы библиографоведения как науки, особенности системы современной библиографии как деятельности, типологически характеризуется все возможное многообразие современной библиографической продукции.

Глава 1. БИБЛИОГРАФОВЕДЕНИЕ КАК НАУКА

Основное внимание уделено квалификации объекта и предмета, методологии и системе базовых категорий библиографии, месту библиографоведения в современной системе наук.



1.7. БИБЛИОГРАФОВЕДЕНИЕ И СМЕЖНЫЕ НАУКИ

Первые опыты решения этой важной и сложной проблемы в нашей стране принадлежат основоположникам русской библиографии - В.Г.Анастасевичу и В.С.Сопикову [подробнее см. наше учебное пособие: Библиографоведение. С. 24-30]. Но преобладающее еще отождествление библиографоведения и книговедения не позволяли тогда более или менее четко решить проблему соотношения библиографоведения со смежными науками. Более плодотворными в этом отношении следует считать работы Н.М.Лисовского и А.М.Ловягина [подробнее см.: Там же. С. 52-72]. Как мы уже отмечали, главное достижение их - осознание относительной самостоятельности библиографоведения в системе книговедения как обобщающей науки о книге и книжном деле. В советский период развития библиографии также были предложены типологические модели, наиболее интересными из которых в их хронологической последовательности являются подходы М.Н.Куфаева, М.И.Щелкунова, Н.М.Сомова, И.Е.Баренбаума, А.И.Барсука, И.Г.Моргенштерна, Е.Л. Немировского, О.П.Коршунова, А.А.Беловицкой, Е.А.Динерштейна [подробнее см. в нашей работе: Книжное дело как система; а также - Фомин А.Г. Книговедение как наука//Избр. М., 1975. С. 51-111].

Главная их особенность - стремление к максимальной, а не к оптимальной специализации книжного дела. Поэтому в целом принципиально новых решений они не предлагают (за исключением, может быть, М.Н.Куфаева и М.И.Щелкунова), прежде всего из-за нарушения принципов деятельности и системности. В случае принципа деятельности обычно игнорируется этап книгопроизводства, а также обязательное наличие в системе книжного дела такой его специализированной составляющей, которая призвана осуществлять функцию управления. В результате последняя (или, по-нашему, библиография) относится обычно в конец процесса книжного дела, как это и было в известной формуле Н.М.Лисовского "книгопроизводство - книгораспространение - книгоописание, или библиография". Хотя уже на I Всероссийском библиографическом съезде в докладах Н.Ю.Ульянинского и М.И.Щелкунова библиографии отводилось второе, срединное место [Труды I Всероссийского библиографического съезда. М., 1926. С. 226, 233-238]. Правда, и сам Н.М.Лисовский понимал это, что следует из его вступительной лекции в Московском университете (1916 г.): "Когда книга технически изготовлена и выпущена в свет для распространения, тогда над ней производится особая работа - библиографическая, состоящая в описании книги по заранее выработанным и установленным приемам" [Книговедение, его предмет и задачи//Sertum bibliologicum в честь... проф. А.И.Малеина. Пг., 1922. С. 5].

Но, как ни странно, именно линейная формула Н.М.Лисовского получила свое развитие в современном книговедении, о чем можно судить даже по названиям предлагаемых схем: "Путь книги" - у И.Г.Моргенштерна, "Путь информации к потребителю" - у Е.Л.Немировского. Однако с учетом особой сложности книжного дела реализация принципа системности в его линейно-описательной форме здесь недостаточна. Накопленного опыта научной разработки рассматриваемой проблемы уже хватает для того, чтобы систему книговедческих дисциплин формировать иерархически и интегрально. Опыт иерархического построения дан в моделях А.И.Барсука и Е.А.Динерштейна.

Особый интерес для нас представляет подход О.П.Коршунова, который можно назвать иерархо-циклическим [см.: Библиографоведение: Общий курс. С. 73-74]. В предлагаемой схеме "Структура и включенность библиографии в различные сферы человеческой деятельности", основанной на принципе деятельности, выделены два основных уровня - библиографическая деятельность и человеческая деятельность, элементы которых распределены в круговой последовательности. И все же такую схему, несмотря на ее деятельностный характер, нельзя целиком принять, по крайней мере, по трем причинам. Во-первых, в составе основных элементов деятельности отсутствует самый определяющий в данном случае - информационная деятельность (информационное общение, коммуникация). Во-вторых, библиографическая деятельность соотнесена лишь с практической деятельностью, т.е. узко, так как деятельность в целом, что мы уже знаем, включает помимо практики и другие составляющие (показанные в модели О.П.Коршунова плюс информационная деятельность). Наконец, в-третьих, управление также трактуется излишне узко - как "организационно-методическое руководство", причем без учета информационного характера самой библиографии.

На основе анализа и обобщения отечественного опыта мы предлагаем свою типологическую модель информационной деятельности (см. рис. 3), раскрывающую также и взаимосвязь библиографоведения с ее смежными дисциплинами. Модель носит интегральный характер, т.е. совмещает все возможные варианты ее построения: иерархический, циклический, линейный и т.д. Прежде всего, иерархически учтены четыре основных деятельностных уровня: библиография, книжное дело, информационная деятельность, общественная деятельность. Далее, линейность просматривается в использовании известной формулы Н.А.Рубакина "автор - книга - читатель": в данном случае - "автор (книгопроизводство) - книга - читатель (книгопользование)". Цикличность обозначена граничными уровнями дифференциации книжного дела: с одной стороны, наука -деятельность, или "книговедение - книжное дело", с другой стороны, производство - потребление, или в нашем случае "книгопроизводство (автороведение) - книгоиспользование (читателеведение)".

Но главное в том, что наша схема показывает место библиографоведения в системе книговедческих дисциплин, взаимосвязь его с книговедением и возможной теперь обобщающей наукой об информационной деятельности. Как можно видеть, книжное дело представлено тремя блоками (группами) относительно самостоятельных научных дисциплин. Первый (центральный) блок представляет библиографоведение. Второй (книгопроизводство, или издательское дело) включает три научные дисциплины: автороведение, теорию и практику редактирования, художественное конструирование книги ("искусство книги"). Особый вопрос связан с необходимостью разработки обобщающей научной дисциплины, изучающей книгопроизводство, т.е. в нашем случае - издательское дело. Третий блок (книгоиспользование, или книгораспространение, или книгопотребление) составляют также три научные дисциплины - библиополистика, библиотековедение и читателеведение. И здесь возникает вопрос формирования единой научной дисциплины, изучающей книгопотребление. В целом, судя по нашей модели, книговедение на современном этапе состоит из семи научных дисциплин, центральное место среди которых занимает библиографоведение.

Важно подчеркнуть, что объектом всех книговедческих дисциплин, включая и библиографоведение, является одно и то же: книжное дело как процесс, а книга как способ его материализации и существования в пространстве, времени и обществе. Различие же их определяется особенностями предметов, отражающих функции исследуемых ими частей книжного дела и книги. На этом основании только и можно говорить, как утверждает О.П.Коршунов, что библиография (как и библиографоведение) является составной частью специализированных составляющих отрасли книжного дела, например: издательская библиография, книготорговая библиография, библиотечная библиография (и соответствующих частей библиографоведения).

Главное, что следует специально отметить: библиографоведение в настоящее время настолько специализировано, что имеет самостоятельное, а не вспомогательное значение, как и его объект - библиография в системе книжного дела. Лишь после этого утверждения можно говорить о тесной взаимосвязи библиографоведения с другими книговедческими дисциплинами и соответственно отраслями книжного дела. Каждая наука и соотносимая с нею сфера деятельности является вспомогательной по отношению к другим, функционирующим в целостной системе общественной деятельности. Спрашивается тогда, почему именно по отношению к библиографоведению и библиографии так часто говорят о вспомогательности?

Рассмотренная схема отражает, можно сказать, традиционные представления о библиографоведении в системе смежных наук. Как мы уже отмечали, в настоящее время происходят радикальные изменения в развитии информационной деятельности. Наряду с печатной книгой возникли новые способы и средства информационного общения. Следовательно, и в этой сфере общественной деятельности видоизменяется сам объект научного познания. Но из этого лишь следует необходимость конкретно-исторически подходить и к изменениям самой системы наук, исследующих информационную деятельность во всем многообразии используемых здесь способов и средств ее реализации. Другими словами, сохраняет ли книговедение и теперь роль обобщающей науки не только о традиционном книжном деле, но и об информационной деятельности, осуществляемой на основе новой электронной технологии?

Ответ на этот вопрос следует искать также конкретно-исторически. В настоящее время поиски ведутся в двух основных направлениях. Представители первого из них пытаются создать новую обобщающую научную дисциплину, второго - модифицировать, привести в соответствие с современными достижениями научно-технического прогресса прежнюю науку, книговедение (в зарубежном обозначении - библиологию).

В первом случае большие надежды возлагали на информатику - новую научную дисциплину, необходимость развития которой потребовали современные условия информационной деятельности. Они тесно связаны с очередной научно-технической революцией, определяющей внедрение компьютерной технологии. По времени это совпало с 60-ми годами прошлого века, когда от информационного обеспечения науки зависели эффективность и перспективность развития современного общества. Название информатика для обозначения соответствующей науки и в нашей стране, и за рубежом было создано путем соединения понятий "информация" плюс "автоматика" - "информатика" [подробнее см.: Михайлов А.И., Черный А.И., Гиляревский Р.С. Основы информатики. М., 1968. С. 42-61]. Правда, уже тогда появились различные толкования объекта и предмета новой науки. Прежде всего, ее вели от понятия документация (от слова "документ"), введенного в научный оборот в начале XX в. (1905 г.) П. Отле -одним из директоров Международного библиографического института и теоретиков современной информационной деятельности. В частности, он впервые использовал это понятие, чтобы ввести в научный оборот все документальные источники информации и показать недостаточность объекта книговедения, библиотековедения и библиографии (библиографоведения), ограниченного лишь произведениями печати.

В 1934 г. термин вошел в название Международного института документации, в который был преобразован Международный библиографический институт, а в 1937 г. - в название организованной на его основе и существующей до сих пор Международной федерации по документации (МФД). Примечательно, что в долгосрочной программе МФД документация определяется "как сбор, хранение, классификация и подбор, распространение и использование всех видов информации".

В нашей стране указанная тенденция породила новые обозначения - документалистика, документоведение. И все же со временем за основу терминообозначения возможной науки об информационной деятельности был принят не объект ее (документ, книга и т.п.), а предмет, содержание - информация. В этой связи в нашей стране и за рубежом помимо "информатики" были предложены новые термины: "информационная наука", "информатология", "информология", "информациология" и т.п. У нас преобладающее значение получил термин "информатика" как "научная дисциплина, изучающая структуру и свойства (а не конкретное содержание) научной информации, а также закономерности научно-информационной деятельности, ее теорию, историю, методику и организацию. Целью информатики является разработка оптимальных способов и средств представления (записи), сбора, аналитико-синтетической переработки, хранения, поиска и распространения научной информации" [Там же. С. 57].

Как видим, объектом информатики является не вся социальная информация, как в книговедении, документации, а лишь такая ее часть, пусть и важнейшая, как научная информация. Под последней цитируемые авторы понимают "получаемую в процессе познания логическую информацию, которая адекватно отображает закономерности объективного мира и используется в общественно-исторической практике". Научная информация, противопоставляемая вообще информации, которая, согласно точке зрения французского ученого Л.Бриллюэна, "есть сырой материал и состоит из простого собрания данных, тогда как знание предполагает некоторое размышление и рассуждение, организующее данные путем их сравнения и классификации" [Там же. С. 55].

Ограничение объекта информатики до научной информации, научно-информационной деятельности и соответствующих способов ее материализации (научных документов) уже ставит в подчиненное положение это научное направление книговедению, объектом познания которого были до нашего времени все источники документальной информации. К тому же само книжное дело настолько специализировалось, что появились особые направления его развития - именно в приближении к профессиональному (научному) книгоизданию. Наиболее активно развиваются такие специальные отрасли книжного дела, как общественно-политическое, педагогическое, художественное, естественнонаучное и техническое, сельскохозяйственное книговедение и т.п. В соответствии с этой спецификой стали активно формироваться и направления книговедения, в целом получившие название специальное книговедение. Более того, с созданием в нашей стране ГСНТИ научно-информационная деятельность взяла на себя практически функции специальной, или отраслевой, а также критической, или, в современном обозначении, научно-вспомогательной библиографии. Именно в отечественной информатике появилось понятие вторичной информации, вторичных документов и изданий как результата аналитико-синтетической переработки документов (точнее - документальной информации).

Дальнейшая подмена библиографии научно-информационной деятельностью еще более усилилась путем внедрения нового подхода в научной концептуализации самой библиографии. Речь идет о "вторично-информационном (вторично-документальном) подходе" к библиографии, развиваемом в работах О.П.Коршунова. В результате предмет библиографии (и соответственно объект библиографоведения) был низведен до узкого понятия библиографической информации как информации о документах.

Поэтому, говоря о возможных перспективах взаимосвязи библиографоведения с книговедением и информатикой, мы считаем более плодотворным второе направление, связанное с необходимостью современной модификации традиционных наук. Прежде всего, следует напомнить, что сам П. Отле -основоположник документации как науки, на принципиальной основе которой и сформировались затем новые научные дисциплины - документалистика, информатика и т.п., не отрицал действенности книговедения (библиологии) и библиографии как науки [подробнее см.: Фомин А.Г. Избр. С. 58-60]. Мысль П.Отле о том, что "нам необходима общая теория книги и документа", стала как бы заветом для современных специалистов в информационной деятельности.

Из зарубежных особенно примечательны подходы французских книговедов. Так, известный в нашей стране переведенной на русский язык работой "Революция в мире книг" [М., 1972. 127 с.] Р.Эскарпи выпустил в свет новый труд "Общая теория информации и коммуникации" [Париж, 1976. 218 с. Рус. пер. пока нет]. Само название говорит о том, что задача создания общей науки об информационной деятельности носит международный характер. В этом отношении заслуживает еще большего внимания книговедческая деятельность другого французского ученого - Р.Эстиваля. Он известен не только как теоретик библиологии (книговедения - в широком нашем понимании), но и как организатор Международной библиологической ассоциации. В одной из своих работ "Библиология" [Париж, 1987. 128 с. Рус. пер. пока нет] он расширяет традиционный объект книговедения до обобщающей "науки о письменной коммуникации", независимо от способов и средств ее реализации.

Российские книговеды так расширительно, как их французские коллеги, проблему пока не разрабатывают, хотя в актуальности ее сомнений нет. Примечательно другое: отечественные информатики вполне осознали недостаточность прежней трактовки научно-информационной деятельности, ограниченной целями сбора, аналитико-синтетической переработки, хранения, поиска и распространения научной информации, информационного обеспечения специалистов. Так, А.В.Соколов в своих работах развивает идею социальной информатики, расширяя ее объект до всей социальной информации и включая в ее состав все основные научные дисциплины традиционного книговедения [см.: Основные проблемы информатики и библиотечно-библиографическая работа: Учеб. пособие. Л., 1976. 319 с.; "Мне кажется, я подберу слова..."//Сов. библиогр. 1989. № 1. С. 6-18. Интервью с А.В.Соколовым и фрагмент его учебного пособия "Социальная информатика"]. Близкое к этой точке зрения определение информатики дают авторы вузовского учебного пособия "Информатика" [М., 1986. С. 5]: "Информатика как наука изучает закономерности информационных процессов в социальных коммуникациях. Информационные процессы (ИП) - понятие широкое, включающее процессы сбора и передачи, накопления, хранения, поиска, выдачи и доведения информации до потребителя".

Как можно видеть, происходит расширение объекта информатики от прежней специальной (научной) коммуникации, научной информации до социальной коммуникации, социальной информации, т.е. до того, что мы и называем информационной деятельностью (информационным общением). И в ней все шире используются не только традиционные "книжные", но и самые современные "некнижные" (безбумажные) средства коммуникации [подробнее см.: Глушков В.М. Основы безбумажной информации. 2-е изд., испр. М., 1987. 552 с.]. Другой авторитетный представитель информатики, акад. А.П.Ершов в своих работах наиболее четко выразил наметившийся в последние годы отход от узкой и односторонней трактовки информатики как науки и практики применения ЭВМ для обработки информации. Он выдвинул более широкое понимание, определяя информатику как науку "о законах и методах накопления, передачи и обработки информации - знаний, которые мы получаем. Ее предмет существует столько же, сколько и сама жизнь. Потребность выразить и запомнить информацию привела к появлению речи, письменности, изобразительного искусства. Вызвала изобретение книгопечатания, телеграфа, телефона, радио, телевидения". По мнению А.П.Ершова, следует различать информатику как науку, как "сумму технологий" и как область человеческой деятельности. Предметом информатики как науки является изучение законов, методов и способов накопления, передачи и обработки информации прежде всего с помощью ЭВМ [подробнее см. в его работах: О предмете информатики//Вестн. АН СССР. 1984. № 2. С. 112-113; ЭВМ в мире людей//Сов. культура. 1985. 24 апр. С. 3; Союз информатики и вычислительной техники - на службу обществу//Микропроцессорные средства и системы. 1987. № 1. С. 1-3].

Таким образом, с одной стороны, явно расширяется предмет информатики по сравнению с уже давно сложившейся в нашей стране точкой зрения, согласно которой центральным предметом информатики выступает изучение общих свойств и закономерностей не всей социальной информации, а лишь научной информации. С другой стороны, новый, более широкий подход намечает явное сближение информатики с книговедением и другими науками информационно-коммуникативного цикла. Тем более что книговедение всегда рассматривало коммуникативные процессы в обществе в самом широком, обобщающем смысле. И такой широкий подход характерен не только для отечественного книговедения, но и получает распространение за рубежом. Мы в своих работах проводим ту точку зрения, согласно которой книговедение следует формировать как науку о знаковом общении (информационной деятельности) [подробнее см.: Гречихин А.А. Объект и предмет книговедения: (Опыт современной интерпретации)//VIII Научная конференция по проблемам книговедения: Тез. докл. М., 1996. С. 12-15].

Независимо от того, как будет называться в будущем обобщающая наука об информационной деятельности (информатика, библиология и т.п.), центральное место в ней будет занимать библиографоведение как наука об информационном управлении.